Багровое пространство. Виктория Строева

заколебался я, и покачал головой. – Нет, не различаю оттенков.

      Круглый диван, на котором мы устроились, как брат и сестра (к несчастью не ближе), стоял, как и раньше в центре комнаты. Рядом, на столике, были аккуратно разложены информационные кристаллы. Компьютер, когда-то принадлежавший мне, все так же располагался у окна. И я удивился, что его не заменили новейшей моделью, однако в этот раз не забыл удивиться слегка.

      Но все-таки Вей уловила мое чуть обозначенное удивление.

      – Этот город, – объяснила она, – не представляет интереса для населения. Большинство предпочитает жить у моря, где больше рабочих мест. Поэтому квартира долго пустовала. А я живу здесь не больше недели. Если не считать вчерашнего посещения мамы, то вы – мой первый гость. Предлагаю перейти на «ты»!

      – Буду счастлив! – с энтузиазмом выпалил я.

      Она, обнажив великолепные зубы, звонко рассмеялась.

      – Вашу учтивость да моим бы сверстникам!

      Я снова смутился, но сделал попытку поддержать разговор:

      – Большая честь для меня быть твоим первым гостем!

      Она опять рассмеялась.

      – Теперь, когда мы покончили с формальностями, расскажи о себе, – попросила Вей.

      – Я дам ответ на любой твой вопрос! – с энтузиазмом пообещал я.

      – А без вопросов, разве ты не можешь рассказывать?

      Я буквально застыл, пытаясь сообразить, что может быть достойно ее внимания?

      – Отвык… – наконец сдался я. – Да и растерялся…

      – Может ты засекречен? – Вей прищурилась.

      – Не больше обычного.

      Теперь и она поняла, что без ее вопросов я не справлюсь и задала следующий:

      – Ты из тех, кого уже восстанавливали?

      Ее искренний интерес ко мне и моей судьбе неожиданно вывел меня из ступора и плотину прорвало:

      – Я много умирал в этом теле. И мне чертовски надоело это занятие! Ведь смерть проживается, не только когда погибаешь, но и во время воскрешения, когда над солдатом колдует ангел оператор. Те же боль и страх. Две смерти в одной…

      В глазах Вей блеснули слезы, и я вдруг пожалел сам себя вместе с нею. И поперхнулся от боли. Усилием воли я успокоил свои расшалившиеся нервы и продолжал:

      – Для Системы дешевле восстанавливать воина, чем заново формировать тело новичка с помощью дорогостоящей фармакологии, ведь только так можно по-настоящему обучиться современному военному искусству. А после восстановления или воскрешения (это как вам будет угодно), из-за осложнения в виде остаточной боли, мы вынуждены сидеть на голодном эмоциональном пайке, взращивая в себе сдержанность и аскетизм. В результате вынужденной концентрации внимания наша власть над собой усиливается от жизни к жизни, и мы становимся способными к такому быстрому действию, о возможности которого обычные жители планет даже не помышляют. Да и опыт ветерана дорогого стоит.

      В ее глазах стыл ужас. Значит, я сказал больше, чем следовало. Меня затрясло. Я был словно в тумане, и все же обуздал себя, чтобы не пугать ее еще сильнее. Я прислушался к себе с тщанием солдата в разведке. Вон оно как! Мне чертовски