Мидгард следователя Мезина. Слободан Деспотович

в микроволновку недоеденные вчера пельмени и пошел в зал выбирать фильм на ужин. Машинально взял с тумбочки брошенный вчера конверт. Глянул на отправителя, ожидая увидеть какое-нибудь ООО ЖКХ-Энтерпрайз. Застыл на месте. По шее и затылку пробежали мурашки, заставляя волосы подняться дыбом. Он сел на всегда расстеленный диван.

      Город Чехов. Московская область. Петрова Мария Андреевна.

      Мать маньяка цветочника.

      Виталий Иванович перевернул конверт и посмотрел на почтовые штемпели. Седьмого марта этого года отправлено из Чехова. За день до первого убийства здесь в Хабаровске, зарезанная девушка и сборник стихотворений Лермонтова. Прибыло в Хабаровск позавчера. Как письмо могло идти три с половиной месяца? В прочем с нашей почтой возможно все.

      Мезин покрутил конверт в руках. Его адрес указан абсолютно точно, даже индекс правильный. В адресе отправителя только город. Запищала микроволновка, сообщая о том, что вчерашние пельмени подогрелись. Виталий Иванович медленно и аккуратно надорвал конверт. Вытряхнул на диван сложенный тетрадный, в клеточку листок, отложил пустой конверт в сторону. Встал порылся в шкафу и вытащил из ящичка смятый файлик. Обращаться или нет в службу обеспечения собственной безопасности сотрудников Следственного комитета, он еще не решил, но сохранить письмо и конверт был обязан.

      Виталий Иванович снова сел на диван. Развернул тетрадный листок.

      «Ты забрал единственное дорогое, что было у меня в жизни. Забрал так и не докопавшись до истины. Теперь пришла пора расплаты. Ты потеряешь все, что ты любишь, все чем ты дорожишь. Ты потеряешь все. Будь ты проклят. Будь ты проклят. Будь ты проклят».

      Вместо подписи: размазанный светло-коричневый отпечаток пальца.

      Похоже на засохшую кровь.

      Не смотря на охватившее его волнение, Мезин усмехнулся – Потеряешь все что любишь. А что я люблю-то? Даже работа ему давно опостылела. Близких родственников нет. Единственные теплые чувства вызывает только машина.

      Он сложил письмо и конверт в файлик, встал и прошелся по комнате – Но как она узнала мой адрес? Вот в чем главный вопрос.

      Виталий Иванович вспомнил, что старушка в поношенном красном платочке, приходила в гостиницу, где он жил в Чехове. Перед самым его отъездом. Хотела поговорить с ним. У него такого желания тогда не было. Но в гостинице он свой домашний адрес не оставлял.

      Мезин застыл возле плотно закрытой двери в спальню.

      Они жили здесь с бывшей женой. Раньше.

      Ему одному хватало и одной комнаты. Поэтому, что бы было меньше уборки, которую он ненавидел, спальней Виталий Иванович не пользовался. Всю мебель там он накрыл старыми простынями, покрывшимися со временем толстым слоем пыли. Когда он последний раз туда заглядывал?

      Его охватило не рациональное ощущение, что за этой светло коричневой дверью кто-то стоит. Стоит, дышит, слушает. Ждет.

      – Детский сад – обругал сам себя Виталий Иванович и пошел на кухню, доставать из микроволновки начавшие