Мидгард следователя Мезина. Слободан Деспотович

зимой, вранье – как всегда,

      Осень, когда слякоть – дорог в России нет,

      Лето наступило – вот тебе ответ».

      – Хренов стихоплет – Виталий Иванович сплюнул в сторону, но липкая, похмельная слюна из пересохшего рта, отказалась лететь в нужном направлении и повисла на нижней губе и подбородке следователя по особо важным делам – Сука – он утерся тыльной стороной ладони. Утренняя морось начала стирать отпечатанные на принтере слова бездарного четверостишия.

      – Собачники нашли? – следователь не стал оборачиваться на кивнувшего головой Артема, он и так знал ответ. Кто еще, ранним утром в воскресенье будет шляться по парку, в такую мерзкую погоду, только эти сумасшедшие любители своих четвероногих друзей. По-прежнему не оборачиваясь Виталий Иванович произнес – Сапоньков. Артем. Завтра к обеду у меня на столе должен лежать отчет криминалистов, заключение судмедэксперта, записи камер и опрос возможных свидетелей – собачников из ближайших домов, здесь оперов подключи, и перешерсти дела за последний год, ищи похожие. Молодые девушки и стихи.

      – Маньяк? – за стеклами очков, покрытых мелкими капельками воды, глаза лейтенанта вспыхнули азартом, целый год после окончание юридического университета, который в городе все по старой привычке называли школа милиции, Артем писал рапорты с просьбой перевести его под начало Мезина Виталия Ивановича, и вот теперь наконец-то он поучаствует в одном из тех редких расследований, что делают следователей знаменитыми. Дело о маньяке.

      Виталий Иванович повернулся и тяжело посмотрел на лейтенанта, на его короткие, мокрые волосы, пухлые щеки и губы. Ему захотелось сплюнуть, но он вовремя вспомнил прошлую попытку и сдержался. Говорить словами совсем не хотелось и Мезин неопределенно кивнул головой, сразу же после этого отвернувшись в другую сторону.

      – Грищук. Отвези меня домой. Мне надо пожрать или я блевану. И поспать еще часов пять хорошо бы было.

      Майор Грищук – верный, немногословный и давно работающий с Виталием Ивановичем, молча развернулся и пошел к выходу из парка. Следователь по особо важным делам, скользя ботинками по грязи поплелся за ним. Он шел, опустив голову и лишь раз бросил полупьяный, воспаленный взгляд на прятавшие в дождливой дымке, свою позолоту купала белого храма.

      Артем, проводив взглядом удалявшееся, уважаемое начальство – как никак, известный на всю страну следак, раскрывший и изловивший трех серийных убийц за свою почти двадцатилетнюю карьеру, сделал несколько осторожных шагов вперед. Видеть трупы ему было не в новинку, но сегодня он испытывал особое волнение.

      Под кривой ивой, в мокрой траве лежала девушка в нежно голубом нижнем белье. Руки раскинуты в стороны, ноги выпрямлены и тоже раздвинуты в стороны. Как морская звезда. Тело покрыто десятком ножевых ранений. Посиневшие губы чуть приоткрыты. Она была бы прекрасной, если бы не глаза, правый закрыт, а левый широко распахнут и смотрит невидящим взглядом куда-то в сторону. Артем сжал губы и отвернулся. Пора было приниматься за рутинную работу.

      Добравшись до выхода из парка, Виталий Иванович замотал головой чтобы выгнать из головы образ погибшей. Думать о несчастной и о деле, не хотелось. Не сегодня. Работать он начнет завтра. Он захлопнул пассажирскую дверь своего двухсотого крузака, попутно удивившись тому, как в таком состоянии он смог доехать сюда через половину города, дождался пока Грищук отодвинет водительское кресло под свой рост и с трудом ворочая языком произнес – Все погнали Миш. Домой. Домой. Домой.

      16 июня. Понедельник. 14:32.

      – Миш, сгоняй пожалуйста в магазин, купи Доширака говяжьего, булочку с сахаром и кефира. Че-то, опять с собой ничего не взял.

      Верный майор – оруженосец, кивнул и поднялся из-за своего стола. Высокий, крепко сложенный с выдающимися скулами, черными с проседью волосами и карими глазами, майор выглядел как скала рядом с щуплым и низкорослым Мезиным.

      – И пачку Парламента – крикнул ему вдогонку Виталий Иванович, доставая из помятой пачки предпоследнюю сигарету. Он выдвинул ящик стола, достал фарфоровую пепельницу, выполненную под открытую консервную банку. Чиркнул зажигалкой и посмотрел в окно. Листья тополя дергались под ударами бьющих по ним капель летнего ливня.

      – В нашем городе, в среднем триста солнечных дней в году. Ты знал об этом? Видать не в этом году – Мезин отвернулся от мокрого стеклопакета. За столом напротив вытянувшись по стойке смирно сидел лейтенант Сапоньков, держа перед собой несколько листов А4, исписанных мелким аккуратным подчерком. Виталий Иванович расстегнул и снял с себя мокрую куртку, повесил ее на спинку стула. Затянулся. Стряхнул пепел. Открыл блокнот в черном кожаном переплете и взял в руку дешевую китайскую ручку.

      – Давай Артем. Начинай.

      Молодой следователь прокашлялся, бросил последний быстрый взгляд на свои записи и поднял глаза на Мезина.

      – Так. Девушка в парке, в Северном. Личность еще не установлена. Возраст примерно двадцать два – двадцать пять лет. Смерть наступила в районе трех часов ночи. От внутреннего кровотечения. На теле обнаружено двенадцать колото-резанных ран.