Миражи и звезды. Моя исповедь. Наталия Гулькина

где росли сливы, смородина, малина. Там же стоял сарайчик, в котором у деда хранились грабли, лопаты. Был погреб, где стояли банки с соленьями и вареньями, бочки с огурцами. Бабушка с дедом заготавливали на зиму запасы для всей семьи. Помню, как мы заворачивали в газету каждый зеленый помидор и клали в диван, туда, где обычно держат постельное белье, а у нас там хранились помидорчики и потихоньку дозревали. На Новый год у нас на столе всегда были спелые помидоры.

      Бабушка рассказывала – когда моя мама была девчонкой, у них были свои поросята и корова. Мама даже на свинье каталась, настолько большие они вырастали, и было очень жалко, когда подходило время резать скотину. Все плакали, потому что привыкали к животным, и есть их уже не могли: мясо и сало продавали. Со временем от живности отказались, и остались только сады и большущий огород, на котором скучать никому не приходилось…

      В общем, все у нас было свое, и в дополнение к этому дед каждую пятницу приносил с работы «заказ», который ему полагался как сотруднику Госплана СССР. Там всегда была баночка красной икры, соленая или копченая рыбка, кусок свежего мяса, палка копченой колбасы или кусок буженины. И если для многих советских людей это было пределом мечтаний, то меня ничего из вышеперечисленных деликатесов не волновало. Меня не могли заставить съесть ничего из этого набора, у меня совсем не было аппетита. Я была жутко худая – кожа да кости. Чего только в меня не пихали, включая гадкий рыбий жир! Родителей очень заботило мое здоровье, и они всегда старались меня накормить. Мне же было хорошо и так – я с утра до вечера носилась по улице: прятки, салки, мяч, бадминтон, скакалки!

      Никогда не забуду один случай, как бабушка застукала меня за процессом выливания тарелки борща в форточку. А дело было так: бабуля в очередной раз позвала меня со двора обедать. Накрывала она мне в комнате, так как кухня была общая, а обед был полноценным, как положено: первое, второе и компот. Я никогда не могла съесть первое целиком, и бабушка очень расстраивалась из-за этого. И тогда я решила, что буду выливать суп или щи в окно, под которым у нас росла красная смородина. Так я и стала делать. Вылью первое под куст – тарелка пустая, бабушка счастливая. Несет второе блюдо, я сижу давлюсь… откушу кусочек котлетки и держу во рту. Бабушка посмотрит на меня и говорит: «Ладно, не мучайся, первое съела – уже хорошо, иди гуляй, но вечером как следует поешь». И так бывало не один раз. А вот в этот день то ли шел дождь, то ли по другой причине, но форточка была закрыта. Есть не хотелось совсем, и я, как только бабушка вышла из комнаты, запрыгнула с тарелкой борща на подоконник и протиснула полную тарелку в форточку, вылила, но не рассчитала, – и весь борщ попал на стекло с обратной стороны… Картошечка, свеколка, капуста прилипли к окну и не хотели сползать вниз, я пыталась помочь им ложкой, но она выскользнула у меня из пальцев и исчезла из виду в обильной листве смородинового куста. В этот момент зашла бабушка! Дальше можно не продолжать: я думаю, все понимают, что было потом… Я была наказана и несколько дней не ходила гулять во двор с друзьями. А что могло быть хуже для ребенка?!