Чужая измена. Инга Леровая

возникли проблемы. Укатали сивку крутые горки. Провал агента ноль ноль семь. Нация в трауре.

      – Но ведь на любую хитрость найдется хитрость покруче?

      – Точно. Запишу в блокнотик, чтобы не забыть.

      – Почему ты не взял деньги? Мы же договорились, что если найдешь…

      – Хочешь заплатить за услуги, так заплати, – перебиваю я Венди. – А не делай из меня обезьяну, прыгающую за бананом.

      – Извини. Неправильно это было, согласна.

      Целую минуту смотрю на Венди. Удивила она меня. Умение признавать свои ошибки не каждой дано. А эта запросто. Сделала не то, извинилась. Не стала оправдываться и выгораживать себя. Пытаюсь вспомнить, когда я искренне извинялся последний раз за свои поступки. Очень давно. Наверно, в школе, когда порвал приятелю рубаху.

      Перед теми, к кому я лезу в сейфы за жареными фактами, извиняться глупо. С женщинами обычно расстаюсь без всяких расшаркиваний. Мои извинения давно превратились в слова-пустышки. А девчонка сердечно извинилась. Дальше мы собираем елку молча, Венди подает ветки, я закрепляю их, посмеиваясь над нелепым занятием. Потом развешиваем игрушки и гирлянды.

      Комната преображается. Становится волшебной. Не хватает только подарков под елкой. Я, естественно, никаких подарков не жду, думаю, что Венди тоже. Просто соблюдаем привычный с детства ритуал, вспоминаем приятное. И неожиданно настроение становится другим. Предвкушающим.

      Перед сном отваживаюсь выйти на улицу. Пора подумать о путях отступления. Вдруг драпать придется. Поселочек как вымер. Неужто зимой никто не живет в этом райском местечке? Или завтра налетит толпа на празднование нового года? Станет шумно. Салют и пьяные крики. Надеюсь, местные жители не имеют привычки поздравлять соседей.

      Сразу видно, в каких домах хозяева забыли об элитной недвижимости. Снег лежит ровным слоем, птицы и то следов не оставили. Не спрячешься и не прыгнешь за забор в случае опасности. Лишь у шлагбаума в домике охраны горит свет. Но охранники знают, что беспокоиться им не о чем, сидят в тепле.

      Иду по узкой дорожке, утоптанной, наверно, сторожем, вокруг поселка. Меня некому обнаружить. Тишина и темнота. В лес ответвляется тропинка. Сворачиваю. И через пару километров выхожу к кладбищу. Значит, где-то рядом деревня. Деревенька тоже уже спит, в окнах темно. Прохожу насквозь, в доме на отшибе вижу свет.

      Кто-то, как и я, думает о том, как жить дальше? Любовь к домам на отшибе у меня особая, я без колебаний проникаю на чужую территорию и заглядываю за неплотно прикрытые ставни. На полу на одеяле сидит старик как из сериала. Треух, телогрейка и валенки. Небритый и лысый. Сует бутылочку с молоком в пасть щенку.

      Второй щенок пищит и тыкается носом в колени старика. Щенки с претензией на породу, но вряд ли чистокровные. Решение созревает мгновенно. Еще даже не додумав мысль до конца, тихонько скребусь в окно. Не хочется напугать старика. Через пять минут уже сижу на одеяле вместе со стариком и кормлю щенков.

      От умиления словно впадаю в детство. Вспоминаю, как жил в деревне, как гонялись с