Чужая измена. Инга Леровая

тем как лечь спать, спускаюсь в подвал. Венди обещала открыть все помещения. Можно и утром полазить, но я доверяю своему чутью. Надо сейчас. Тогда ночью мозг подкинет подсказку. Пытаюсь осознать соразмерность верха и низа, чердака и подвала. Несколько минут стою, сканируя пространство.

      Подвал пуст, никаких вещей, нет хлама в виде старых покрышек, велосипедов и ящиков. Лишь пара стеллажей с редкими полками и верстак. Из кухни есть еще один спуск в подвал, там кладовая. Банки с солеными огурцами и вареньем, короба с овощами. А здесь, наверно, планировалась мастерская.

      – Я знаю, что ты подглядываешь, – говорю, не оборачиваясь, Венди, конечно же, притащилась за мной. – Можешь не беспокоиться, я не присвою того, что я найду. Это не в моих правилах.

      – Да? Точно не в твоих? Почему тогда тебя ищет Мясницкий?

      – Я отказался жениться на его дочери, – привираю совсем чуть-чуть. Разрыв с Ольгой случился давно, семь лет назад, и Мясницкий был этому только рад.

      – Почему отказался?

      – Не сошлись характерами. Слишком простой я парень. А ты вышла замуж за Леху Климова, хотя он прилично тебя старше и низкого уровня обеспеченности. Почему? Секреты оплачиваются секретами.

      – Это была глупость.

      – Вот и пооткровенничали, – усмехаюсь и начинаю подниматься наверх, не обращая внимания на Венди.

      – Наши мамы дружили, – бросает Венди мне в след.

      – Да ну, слабо верится.

      – Я должна была выйти замуж за его младшего брата. Но поймала Димку на измене. Алексей захотел выгородить брата. Помогал мне в одном деле. Потом пожалел, конечно. Я никудышная жена.

      – Ну тогда и я поймал дочь Мясницкого на измене. А младшей сестры у нее не нашлось.

      – Плохо искал, наверно?

      – Плохо, – соглашаюсь, недоумевая, зачем Венди поддерживает этот разговор.

      Уже засыпая, я еще раз суюсь в давние воспоминания. Я не узнал и не вспомнил Венди, лишь мимолетный укол подобия от ее восторга, схожести с чем-то далеким, крепко позабытым. Можно не стараться, не лопатить память, но я с упорством маньяка вгрызаюсь в гранит прошлого. Это просто тренировка, убеждаю себя.

      Я перестал упражняться, размышлять, разбирать логические задачки и вот результат. Поступил нелогично, нарушил главную заповедь джина. Виню себя в том, что случилось, используя надуманные причины. Нет прямой связи между моими регулярными тренировками памяти, воображения и реакций, которые, и правда, подзабросил в последнее время, и моим внезапным поступком.

      Я соединяю мягкое и соленое. Зачем? Ищу глубинные причины, предполагая несуразное? Я ведь похитил флешку из сейфа Мясницкого осознанно, потому что она вопила как резаная, умоляла, чтобы я ее взял. Кто-то покрутит пальцем у виска, джин Кир-то, оказывается, общается с неодушевленными предметами. Ненормальный. Да, общаюсь. Потому и тайники открываются, подмигивают мне.

      Первый схрон я нашел еще дошкольником, у бабушки в деревне. Дед прятал от нее то бутылку, то деньги, то рыболовные снасти. Хитро прятал, изобретательно. А я все равно находил. Бабушка меня хвалила, пекла