Плата за свободу. Геннадий Мурзин

неспешно шли по улице. Дул сильный, но теплый ветер прямо в лицо, поднимая в воздух пыль, пустые полиэтиленовые пакеты, которые, будто кем-то специально запущенные воздушные змеи, то взмывали высоко-высоко, то медленно, выписывая на фоне безоблачного неба замысловатые зигзаги, приближались к земле. Почки на придорожных тополях взбугрились, значит, набухли и вот-вот могут появиться первые нежно-зеленые листочки. Сквозь городской шум с трудом пробивалось веселое пощелкивание скворца. Он радостно извещал миру, что в его семье все в порядке, что его сытая и всем довольная подруга в гнезде, что еще чуть-чуть и будет в семье пополнение, и наполнится скворечник неустанным писком прожорливого и ненасытного потомства.

      Капитан Самарин искоса поглядывал на рядом размеренно шагавшего подполковника. Тот молчал, хотя прошли они уже метров двести.

      Самарин решил напомнить:

      – Вы хотели о чем-то поговорить…

      – Я… в некотором смущении. Иду, вот, и все думаю: стоит или нет затевать этот разговор.

      – Что вас останавливает, Александр Сергеевич? Не доверяете? Мне?!

      – Ты только не обижайся… Ты же сам сыщик… И прекрасно понимаешь, что главное наше с тобой качество – это умение держать язык за зубами. Ведь так? – Самарин в знак согласия кивнул. – Мы – не прокуроры, которым по долгу службы полагается быть говорливыми, хотя именно они и зачастую проигрывают в краснобайстве адвокатам.

      – Согласен. С месяц назад был на одном судебном процессе, в качестве свидетеля по делу привлекли. Да, я вам об этом докладывал, помните? – Фомин кивнул, провожая взглядом, как он метко выразился однажды, гроб с музыкой, то есть местный трамвай. – Сторона, поддерживающая обвинение, говорила длинно, путано, неубедительно, непонятно даже судьям.

      Фомин, дождавшись паузы, продолжил излагать свою мысль, сидящую в голове, будто заноза:

      – Тем более это важно сейчас, когда люди за информацию платят огромные деньги… Такие деньги, что нам с тобой и за год не заработать. Так что…

      – Я это понимаю. Однако не всё, к счастью, покупается, – Самарин многозначительно посмотрел в глаза Фомина, добавив, – и не каждый продается.

      То ли последние слова коллеги убедили, то ли у него просто не было иного выхода, но Фомин сказал:

      – В общем, исключительно между нами…

      – Могли бы и не напоминать.

      Самарин обиженно отвернулся. Но Фомин сделал вид, что этого не заметил.

      – Скажи-ка, ты хорошо знаешь Кротова?

      – Кого-кого? Кротова?!

      Фомин, повернув голову в сторону собеседника, внимательно посмотрел в лицо.

      – А что ты так удивился? Как будто, невесть о ком спросил.

      – Он же заместитель начальника отдела по воспитательной работе… майор…

      – И что из того? Генерал-полковник Чурбанов… Слышал о нем?

      – Да. Он был в нашем городе. Тогда я только-только поступил в нашу школу милиции. Такой у нас шмон наводили – просто ужас какой-то. Говорили, что Чурбанов