Соблазн. Проза. Игорь Агафонов

яркие губы приоткрылись, глаза распахнулись… Как же так, пред ней не сняли и не подмели землю пером шляпы… Кроме того, он слышит смех и оборачивается: двое мужиков, шедших позади него, покатываются над его манёвром. И Пете хочется отчебучить что-нибудь ещё.

      Впереди барышня плывёт походкой, живописующей уверенность в своей неотразимости. И Петя, сбавляя шаг, начинает копировать её – царственную поступь, покачивание бёдер, вскидывание головой на тот манер, когда взирают на всё вокруг снисходительно-благосклонно, с полной убеждённостью своего превосходства над всем сущим… Женщина скрывается в парадном, Петя кланяется захлопнувшейся двери…

      И вдруг захотелось ему съездить в свой институт, пройтись по гулким коридором, галдящим аудиториям, поболтать с однокурсниками…

      До института, однако, он не доехал, потому что к нему в переулке пристали трое парней.

      – Эй, Гарик, – окликнул один неприятно-хриплым баском, – не хочешь с нами прогуляться?

      Петя посмотрел на его хищную тупую физиономию, и разом накатил такой жуткий страх, что он не смог ничего вымолвить, лишь отрицательно помотал головой.

      – Как это не хочешь, я тебя приглашаю, Гарик, – хищный ухватил Петю за локоть. Петя вырвался и побежал между машин, двое других парней бросились ему наперерез. Петя увидел мужчину с портфелем, идущего в сторону вокзала, и бросился к нему.

      – Эй! – крикнул, как знакомому. – Я передумал, я с тобой! – Мужчина сделал вид, что не услышал, даже отвернул голову в противоположную сторону. Петя всё равно пристроился рядом, панически оглянулся: парни двигались в параллель, потихоньку отставая. Тот, с хищным оскалом который, крикнул:

      – Ну, ничо-о, Гарик! В другой раз не отвертишься!

      И вдруг Петя точно провалился в чёрную яму. Секунду-другую летел в кромешной темноте, а… а затем очутился совсем в другом месте – идущим по пустынному тротуару. Сил, однако, удивиться и поразмыслить над столь ошеломительным фактом, у него не осталось, и он отодвинул это на потом…

      Приехав домой, сразу лёг в постель, потому что чувствовал себя отчаянно мерзко: его мучил стыд за тот животный страх, который он испытал. Он бы хотел поговорить об этом с кем-нибудь, но не с матерью и не с бабулей, ехать же на дачу к отцу было поздно… К тому же… к тому же, он не был уверен, что тот страх он не испытал во сне. Ну да, там же были сугробы, а тут пока что осень на дворе…

      За ним гнался волк. Он же, человек, убегал. Затем в отчаянии, видя, что не в силах оторваться, стал нападать сам – тыкать в его пасть не то палку, не то щётку на ручке. Проснулся с бешено бьющимся сердцем, в ледяном ознобе. Панически вскочил и стал простынёю вытирать с себя пот. Долго после этого не мог заснуть.

      …Какой-то провинциальный городок, но – и это чувствуется – с известным прошлым, и с большим университетом или чем-то таким же важным и карнавальным. Повсюду разлито солнце, по-городскому шумно, загульно, весело.

      Он у какого-то