Соблазн. Проза. Игорь Агафонов

вот тебе расскажу из своей редакторской практики, а ты сообрази. Ещё в бытность Союза ко мне одна докторша наук из милиции приходила с рукописью. Про Павлика Морозова.

      – И чего?

      – А не было никакого Павлика – в чём и суть и дело. Вернее, Павлик-то был – настоящий, живёхонький, но! – никакого папочку он не предавал. Обычная бытовуха по пьяной лавочке. И на суде допрашивают перепуганного до смерти парнишку… представляешь себе, деревенский ребятёнок в грязных портках и замызганной косоворотке… Представил? Вот. Неразвитый, туповатый, может быть, даже, голова у него кругом идёт от городского антуража и всех этих скачущих вокруг него важных в мундирах людишек… И его спрашивают: за что папаня поколотил матушку твою? А он ни бэ ни мэ.

      – Да, ещё, кажись, в 1909 один поэт написал сатиру о том, что в тогдашней Думе обсуждали вопрос о «Поощрении младенцев, доносящих на отцов». Так что если поворошить историю, то не мы с тобой, как говорится, первооткрыватели… Ну и в чём фишка? Суд этот твой…

      – Извини, он не мой… А фишка в том, что на том суде присутствовал один умник… то ли юрист, то ли газетчик, то ли энкеведешник – забыл я, в общем, точно. Возможно, случайно, а скорее всего – нет. Возможно, заказ у него такой был, или сам захотел прославиться… Короче, его вдруг озарило, этого умника. А не состряпать ли из этой бытовухи новейшую идеологию, по которой отныне будут приветствовать предательство… Причём, не мелкое какое-то там предательство, а – своих родителей предательство. И докладывает этот умник, скажем, Берии, тот – самому Сталину и… орден на грудь. Не знаю, что с ним стало на самом деле, но идеология, как ты знаешь, восторжествовала.

      – Так. И что?

      – А то, что несколько поколений этих Морозовых скрывали свою причастность… то есть как сказать – открещивались, меняли фамилию, убегали от… не знаю от кого, но многих затравили, кое-кого даже убрали, дабы не болтали лишнего. Понял теперь?

      – Нет.

      – Ну как же! Был Иуда, Христа предавший. Надеюсь, помнишь. Имя его стало нарицательным в веках – предатель. Хотя, знаешь ведь, Евангелиев было больше, нежели широко известные четыре. В том числе Евангелие от Иуды. Кстати, не сам ли Христос повелел тому его выдать, дабы… но не буду отвлекаться. Так или иначе, но ругаются именем Иуды до сих пор. И не отмыться. Это одна идеология. И вот умник-газетчик-юрист-энкеведешник придумал противоположную ей – и предателя возвели в ранг почитаемый. Теперь дальше слушай. Твой Сява узрел Лазаря да ещё с Христом. На самого Сяву теперь стали молиться. И тут выскочил некий Тимоха – то есть ты – и протрубил: враки всё это – Сява лгун. Да, Сява, возможно, что-то там видел… потом додумал, дорисовал в своём воображении… и это пошло на укрепление веры, на увеличение паствы… А что совершил Тимоха? Он эту веру подорвал. Он изобличил…

      – Я изобличил фарисея! Заболевшего прелестью соблазнил сатана… Я потому и название соответственное поставил: соблазн!

      – Да понятно, понятно,