Наизнанку. ingivillow ingivillow

голова. Она перевернулась на спину, потянулась и одним махом села на кровать, глядя, как сквозь шторы пробивается луч яркого зимнего солнца. Вчерашнее беспокойство выветрилось из души, и Ива решила, что ей явно стоит позавтракать не дома, а потому быстро оделась и помчалась в любимую булочную Гонсале, где к началу одиннадцатого утра народу почти не было. Зимнее солнце сегодня было удивительно теплым, оно почти обжигало, пробиваясь сквозь панорамные окна булочной, заливая помещение ярким светом, отчего Ива жмурилась. Улыбчивая девушка за кассой быстро принесла заказ, состоящий из капучино, дольки горького шоколада и булочки с мясом также стремительно вернулась за прилавок. Ива, не торопясь ела, бесцельно глядя на блестящий на солнце снег, а затем в голове словно молния сверкнула мысль:

      «Грот!»

      Сердце отчего-то застучало быстрее и дыхание сразу участилось, а Ива крепко схватилась за сверкнувшую мысль и вдруг начала лихорадочно рассуждать, буквально запихивая в себя остатки еды и торопливо одеваясь, выскочила из булочной, забыв попрощаться с девушкой за прилавком. Она со всех ног мчалась к берегу, не замечая ничего перед собой, а лишь подстегиваемая страхом упустить что-то действительно важное. Азарт хлестал ее, и она почти не заметила, как стала срываться на бег: чуть ли не кубарем скатилась с уже ставшей знакомой извилистой тропке с крутого склона. Остановилась Ива лишь, когда ледяная серая вода почти лизала носки ее сапог. Она посмотрела вдаль, туда, где яркий голубой горизонт сходился с почти черным спокойным морем. Она медленно подошла к отвесной стене, в вышине которой все еще узнавались буквы и, глубоко вздохнув, повернулась спиной и оперлась на холодный камень. Ива знала только одно: чтобы выйти за грань человеческого – надо умереть. Только смерть способна вынести туда, где людское зрение и разум бессильны. Об этом обряде Ива читала в дополнительной литературе, но никогда не решалась его использовать, помня строгий наказ преподавательницы по магии смерти: преступив однажды за черту, неизвестно вернешься ли таким, как прежде.

      Ива глубоко вздохнула, словно бы в последний раз, и принялась медленно, сложив все ментальные силы в единый поток, останавливать сердцебиение. С каждым ударом останавливающегося сердца, она ощущала, как противно не хватает воздуха, как мир вокруг перестает существовать, как она больше не в силах даже шевельнуть рукой: вместе с угасающим сердцебиением, барахтался и умирающий мозг, повинуясь эволюционному инстинкту, пытался спасти Иву, но та лишь продолжала медленно умирать. Еще десять минут боли и предсмертной агонии, и, наконец, она ощутила небывалую легкость и свободу: ставшая сгустком единой ментальной энергии, лишь с неким сожалением осмотрела свою хрупкую человеческую оболочку – она ничком свалилась в снег, зарывшись в него лицом.

      «Хм, а я и, вправду, довольно паршиво выгляжу…».

      Подумалось ей, а затем она медленно двинулась вовнутрь грота, привыкая к своему новому обличью. Легче воздуха, оставив все человеческое,