Цитадель современной литературы. Коллектив авторов

момент, когда мама поняла, что мой поросёнок не доживёт до следующего утра. Отец некстати уехал в командировку, старший брат ушёл на охоту, поросёнок уже пошатывался от упадка сил, но в нём ещё оставались какие-то крохи мяса и косточек, которыми мы не смогли бы воспользоваться после естественной смерти моего любимца, если можно назвать естественной смерть от голода. Мама послала меня к соседу по фамилии Семчук. Сосед пришёл к нам, ткнул поросёнка в бок ножом и тут же удалился, вероятно, боясь быть заподозренным в претензии на участие в поедании своей жертвы. Мама опустила поросёнка в эмалированный таз, наполненный горячей водой. Бедный поросёнок вдруг ожил, стал царапать копытцами стенки таза и повизгивать, вода в тазу покраснела от его крови. Мой средний брат упал на кровать и спрятал голову под подушку, мама стояла в растерянности. В такие минуты соображаешь быстро. Я нашёл в ящике кухонного стола большой хирургический скальпель из нержавеющей стали, подаренный отцу курортным хирургом Кириным. Этот скальпель я, зажмурив глаза, просунул туда, где у поросёнка, по моим расчётам, находилось сердце, и мой поросёнок затих навсегда. В тот же вечер мама приготовила жаркое, я не смог его есть. Но я не плакал, потому что собирался стать полярным исследователем. Забыл сказать, что коза и куры ушли к создателю раньше моего поросёнка, и это доказывает, что я ухаживал за ним не так уж плохо и он вполне мог со временем стать крепким кабанчиком, если б не чёртов голод.

      После этого случая поросята и взрослые свиньи надолго оставили меня в покое. История возобновилась летом 1961 года, когда я в компании геологов и проектировщиков сидел в городке Тулун Иркутской области, неподалёку от места исполнения мюзикла «Три поросёнка». Мы ждали вертолёта в просторной съёмной избе и коротали время за картами. Это ожидание затянулось на полторы недели. В один из дней в избу вошла хозяйка, временно ютившаяся в какой-то пристройке, и попросила помочь ей поставить укол заболевшей свинье – сделать иньекцию пенициллина, если не ошибаюсь. Нас было человек восемь или десять, и когда никто не вызвался помочь, я понял, что обречён. И точно, эта женщина выбрала меня, а я не посмел отказаться. Мы отправились в сарай, и там, проинструктированный хозяйкой, я вооружился шприцем. Выяснилось, что укол нужно делать в ухо, в этот состоящий из хрящика «лопух», что казалось мне совершенно невозможным. Но хозяйка бодро оседлала несчастную свинью и руками вцепилась в левое свиное ухо, предоставив в моё распоряжение правое. Руки у меня тряслись, из разинутой свиной пасти, кроме рёва, вылетал ещё и малоприятный запах, но, в конце концов, шприц оказался пустым, и, возможно, часть пенициллина попала-таки в злосчастное ухо. Хозяйка любезно засомневалась, что я исполнил описанную процедуру впервые.

      Не подумайте, что это и есть конец истории. Всего через год на руднике Дарасун я поселился в доме шахтёра-пенсионера Феоктиста Георгиевича Неронова. Вскоре его жена Анисья Савельевна заметила, что их поросёнок не растёт. Диагноз