Янки при дворе губернатора. Виктор Сбитнев

уже эксперта Альберт.

      – Темно и не ясно моё происхождение, как и моего любимого литературного героя Чичикова. Но если принять во внимание то неоспоримое обстоятельство, что я имею более серьёзные отношения с покойными, нежели с живыми, то это, может быть, и лучше.

      – Ты что закончил то? – Принимая во внимание очень молодой возраст эксперта, спросил Альберт.

      – Ну, как, вероятно, ты и подозреваешь, университет в бывшей столице, то бишь в Алма-Ата. Потом стажировался в детских домах, больницах. Потом невольно стал участником судебного процесса по одному очень громкому делу. Словом, вот так и стал работать в экспертизе. Хотя, конечно, мог бы и в морг попасть, и в обычную ЦРБ. Отец мой – туркмен, он – паталого – анатом, ещё работает в Целинограде, то бишь в Астане. Ну, а мама – русская. Кстати, здешняя. Тётка меня сюда пристроила. Ступина Нина Сергевна…

      – Да я же её знаю! – Альберт радостно стукнул Абдуллу по плечу. – Она в управлении ГИБДД пресс-службой заведует. Замечательная женщина. Никогда с ней никаких проблем у нашего брата не бывает.

      Расследование началось

      Примерно, минут через сорок, приподнявшись над коченеющим телом распростёртого Андрея, майор Наскоков озабоченно сказал:

      – Однако, к делу, – и, нетерпеливо потирая руки, тут же добавил: Я насчитал на теле убитого пять пулевых отверстий…

      – Два – по касательной, два – в область печени, и одно – в грудь, под левую ключицу, – продолжил за Наскоковым Сулейменов. После вскрытия скажу точнее.

      – Я полагаю, по нему как минимум три очереди выпустили, – предположил Агапов, осматривая сбитые ветки. – Стреляли из положения лёжа, а потому первая ушла метром выше, в ствол. Второй его, похоже, зацепили по касательной. Он замешкался…

      – И подставился, – закончил фразу своего подчинённого майор.

      – Я слышал ровно три коротких очереди, – подтвердил предположения полицейских Альберт.

      Поколдовав над трупом ещё несколько минут, Абдулла сказал, что тело, пожалуй, можно и забирать. Картина вполне ясная. В это время Агапов нашёл лёжку стрелка и несколько стреляных автоматных гильз. Обрадованный, он тут же сказал Сулейменову:

      – Протектор следа можно снять запросто и пальчики на пеньке, из-за которого он палил. Правда, он влажноватый…

      – Ничего там не трогай, – прикрикнул на опера эксперт и что-то недовольно буркнул в том смысле, что яйца курицу не учат. Некоторое время притворно поприрекавшись на тему кто из них яйца, а кто курица, молодые полицейские принялись укладывать мёртвого учителя в чёрный полиэтиленовый мешок.

      – Ну что, пошли с родными потолкуем. – Приказным тоном сказал Наскоков. – Ох, и неприятная это процедура, скажу я вам. Больше пятнадцати лет на службе, а так и не привыкну…

      – Давай, я начну, Иван? – Предложил не на шутку удручённому майору Альберт.

      – А что, валяй. Ты его недавно живым видел, и насколько я понял, успел неплохо