Янки при дворе губернатора. Виктор Сбитнев

припёрли? Если так, тогда это многое говорит об их возможностях. Простым учителям такие вещи не по карману», – продолжал размышлять шёпотом журналист. На территории интерната мужчин встретила молодая красивая брюнетка. Достав из самой пухлой сумки коробку с ноутбуком, она принялась картинно приплясывать с ней вокруг квадратной клумбы бархатцев. Мужчины при этом присели на колени и в такт барабанили по бокам своих больших сумок. Из окон интерната показались лица любопытных детей, некоторые из них показывали на американцев пальцами, что-то говоря друг другу, а иные всё время оставались неподвижны и немы, словно картонные маски. Видимо, к американским учителям все относились по-разному. Альберт сумел запомнить одно печальное мальчишечье лицо, в выражении которого читался явный испуг. Мальчик был типичным альбиносом. «Надо будет, – подумал проницательный физиономист Альберт, – этого мальчика как-нибудь потом разыскать». Далее минут сорок возле интерната не происходило ничего существенного, но после того, как прозвенел звонок, группа школьников человек в двенадцать неторопливо двинулась в сторону конюшен – видимо, на занятие по верховой езде. Вскоре Альберт увидел, как лихо мальчишки и девчонки запрыгивали в сёдла и, подтягивая к себе удила, эффектно работали стальными шпорами. Лошадки громко фыркали, бодро семенили ногами и, клоня головы на бок, послушно ходили по большому, местами облысевшему кругу. Альберт к неожиданному стыду своему вдруг подумал, что ему так не суметь. И всё это время с детьми занималась подтянутая женщина в плотном трико, мужской клетчатой рубахе на манер шотландской и высоких хромовых сапогах. «Наша – не наша?» – Засомневался журналист, потому что голос её до берёзы не долетал. «Лошадиный» урок ещё не закончился, а уж с заднего двора интерната выкатилась группа велосипедистов и стала преодолевать окрестные холмы и бугристые низины. Альберт тут же заметил, что велосипеды под ребятами были не простые, а кроссовые, и все эти холмы и ямы складывались в стройные фрагменты вполне приличного велодрома. Уверенней всех на велосипеде держался дюжий физрук, чем-то напоминающий циркового медведя. Вскоре велосипедисты и наездники перепутали свои территории и совершенно перемешались между собой, оглашая окрестности беспорядочным громким криком. Альберт от досады перевернулся на спину и глянул в небо. Всё оно было подёрнуто низкими белыми облаками, которые неслись по ветру в сторону торфяных болот и стихийных лесных пожаров.

      – Вот ведь чёрт её дери! – Выругался он вслух, вдруг заметив над селом зловещую иссиня – чёрную тучу с поперечными зигзагами молний и уже отчётливо долетающим ворчанием почти непрекращающихся громов. – А гроза-то, гроза! Ей Богу, по круче будет, чем над Поклонной горой в «Мастере и Маргарите». И тут вдруг так сверкнуло, что Альберт на несколько секунд ослеп, а потом ещё и треснуло над самой головой, что он совершенно