Тёщина дорожка. Андрей Недельский

На Западе довольно распространены браки между двоюродными братьями-сёстрами… Но в нашем данном случае это не кровный родственник.

      Скользко, ох как скользко! Я уже отчаянно скользил, но изо всех сил старался не упасть.

      – А скажите, Серафима Васильевна…

      – Серафима!

      – Да! Скажите, Серафима… А не с родственниками у вас никаких отношений нет?

      – Были когда-то; но после того, как появился в моей жизни этот родственник, я поняла, что нужен мне только он.

      Кажется, я покраснел; вот ведь заехал в тему! И сам ведь начал, винить некого.

      – С-с-скажите, С-серафима… Но ведь может так выйти, что с родственником нельзя будет пройти весь путь до конца… Вы понимаете? Что тогда?

      Тёща тяжело вздохнула, скорбно поджала губы.

      – Что ж тогда? Ничего. Буду любить его безнадёжно, со стороны, и всё. Стараться быть рядом… Быть полезной.

      Я напряженно смотрел на неё. Тёща улыбнулась как будто горестно, вытерла салфеткой рот. Посмотрела на часы на холодильнике. Встала, взяла свою чашку, подошла к раковине, открыла воду. Поставила вымытую чашку в сушку. Не спеша, тщательно вытерла полотенцем руки.

      – Всё, Сергей Иванович. Мне пора идти.

      В прихожей она быстро оделась, взяла сумочку с тумбочки у входной двери. Я сидел над чашкой остывающего кофе и невидящим взором смотрел в окно. Полностью одетая, тёща показалась на пороге кухни. Была она серьёзна, даже чуть печальна.

      – Есть, правда, одна надежда… Что родственник выйдет из спячки и поймёт, что счастье совсем рядом… И что никакая мораль, никакие традиции не выше счастья отдельного человека… Если, конечно, это счастье не основано на горе и несчастье других… До вечера, Сергей Иванович!

      – Счастливо, Серафима Васильевна!

      Я встал с табуретки и зачарованно смотрел, как она села в своей «Кайен» и укатила на работу.

      Всё это мне сильно начало напоминать события семилетней давности.

      3

      Со своей будущей женой я познакомился в Крыму семь лет назад. Студентов-медиков охотно брали пионервожатыми в любые, даже самые крутые, лагеря, так что и на самом пике сезона нашему брату и сестре можно было съездить на море на месяц-другой, да ещё и заработать какую-то копеечку. Проблема была с билетами на юг, но это уже совсем другая парабола.

      Итак, после четвёртого курса, отбарабанив сессию, мы с Саней Коханом плотно насели на профсоюзного лидера института, симпатичную моложавую даму. Обаяли её очень быстро и в самом начале июля месяца, бросив жребий, мы двинули на юга – Сане досталось самое то, легерь «Солнышко» в Рыбачьем, на ЮБК; я же попал в горы, в пионерлагерь «Горный Водопад», часа полтора от Рыбачьего по серпантину на автобусе.

      «Горный Водопад» с первого шага в нём поразил моё воображение большими красочными плакатами типа: «Энцефалитный клещ – злейший враг пионера»; «Пионер! Увидев змею – не подходи к ней! Запомни место, скажи вожатому»; или: «Ребята! Укус каракурта