Самая страшная книга 2016 (сборник). Александр Матюхин

старике привел его в восторг. С тех пор он обязательно крестился, ложась в постель. Искренне и неловко.

      – Ира кричала, – негромко подтвердил мальчик, – я был там.

      – Был где? – вздрогнул отец.

      Лицо Костика оставалось безмятежным.

      – Вы с мамой уснули. Мне не спалось. Я побежал за Ирой. Мы весело играли.

      Он натужно улыбнулся, обнажив зубы. Блеск белых крепких зубов странным образом загипнотизировал Лунева, на миг старый капитан исчез из времени и пространства: он погрузился в туман, и услышал зловещий вой, и почувствовал, как пульсирует в венах кипяток.

      Он тряхнул головой, отгоняя наваждение. Проверил окно. После ноябрьского инцидента он заколотил раму гвоздями, чтобы Костя не вздумал искать мамонтов. От сердца отлегло. Гвозди были на месте.

      – Играли, играли, играли, пока Ира не стала липкой и красной.

      Костя улыбался, но небо в глазах заслонила пелена. В них отразились скорбь и ужас.

      Капитан обнял сына:

      – Тебе приснилось. Ты никуда не ходил. Ты был дома, это сон, сон…

      Мальчик созерцал свои запястья. Признак того, что разговор ему наскучил.

      – Я скоро вернусь, – пообещал Лунев.

      Он выходил из комнаты, когда сын произнес:

      – Боженьки нет. Есть лес, и лес не кончается. И там мы бежим, голодные, по снегу. Все время. – Костик зажмурился и повторил: – Все время…

4

      Капитан сидел в кабинете, снова и снова перечитывал собственный отчет. И с каждым разом ему казалось, что недостает чего-то важного, ключевого. Что побег сына имеет прямое отношение к сегодняшней трагедии.

      Что ему тогда не почудился острый звериный запах, витавший над лесной поляной.

      «И луна, – размышлял капитан, – она была красной. Не чуть розоватой, а багровой, как Костина рана. И Костя в крови, он поцарапался о сук, должно быть, так…»

      Он напряг мозг, стараясь воскресить происшествие месячной давности. Кривые ветви деревьев, неправильное ночное светило, улыбающийся рот живого, слава Всевышнему, живого Костика. Его шепот.

      – Папа… там… там…

      И потом… что за слово было потом?

      Капитан прислушался к голосу из прошлого.

      – Арсений! – хлопнул дверями Кошман. – Одиннадцать часов. Иди домой, я подежурю.

      Лунев собирался отвергнуть предложение, но гортанное «папа», продолжающее звучать в ушах, остановило его. Пожалуй, следует быть с семьей в эту ночь.

      – Никаких новостей? – поинтересовался он, надевая куртку.

      – Тишина. Убег волчара.

      – А Виельгорский?

      – Я запер его в лазарете. Сказал, что оттуда ему будет удобнее руководить поисковыми группами.

      Капитан с благодарностью похлопал товарища по спине.

      – Надеюсь, завтра погода улучшится, и заработает магистраль. Если что-то случится, хоть что-то, звони.

      Он открыл дверь.

      – Хороший ты командир, Арсений, – сказал Кошман вслед. – Будь осторожен.

      – Буду, –