Самая страшная книга 2016 (сборник). Александр Матюхин

от лапы висел широкий охотничий нож.

      Дед Гриша снял нож, приложил его лезвием к ладони и провел сверху вниз.

      На пол упали тяжелые красные капли.

      Приложив ладонь к медвежьей лапе, он произнес:

      – Милостив будь к нам, Волос, хозяин леса, гор и воды. Не мы за тобой пошли – сам ты к нам пришел, поскольку подняли тебя мы в неположенный день неположенного месяца. Не поведем мы тебя по гостям и хатам, угощая едою и наливая меда, дабы отвел ты душу свою и вернулся назад в леса, послав в награду нам сохатых, и птицу всякую, и рыбу в реках. Пойдет к тебе дитя твое, усмирить твой гнев стрелой острой. Прими же нас и пощади.

      Дед Гриша повернулся к Андрейке:

      – Нут-ка, друг, подь сюды.

      В груди у бабы Гали зашевелилось что-то колючее, неуемное: закричало, поднимая спящих воронов, дремавших среди веток памяти:

      – Не надо, Гриша! Не надо!

      Андрейка испуганно попятился. Он смотрел в лица стариков и не узнавал их. Черные зрачки не мигали, глядели на него так, словно были остриями ножей, и им нужно было что-то от него отрезать. Скрюченные пальцы казались узловатыми веревками, готовыми ухватить его петлями. Черные волосы стекали на плечи смоляным варом, будто медвежий череп рядом с земляной пещерой был облит как раз этими волосами, растопленными в охотничьих котлах.

      Дед Гриша схватил его за плечо и повалил на пол, придавил тяжелым плоским коленом. Вытянул на пол правую руку. Оттопырил в сторону мизинец. Приставил к косточке острие ножа.

      И надавил.

* * *

      Палец под повязкой нестерпимо жгло, но эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что крутилось у Андрейки внутри. Он видел рядом с собой всех людей, живших в деревне. Их губы были сжаты, в руках лежали камни, а перед ними стоял дед Гриша, держа в руках старинный охотничий лук.

      Под ногами лежали лопаты с налипшими на них комьями свежевыкопанной земли.

      Никто из них не переговаривался друг с другом и ни о чем не спрашивал, потому что впервые за многие сотни лет снег перестал падать вниз.

      Пушинки отрывались от веток, высушенных стеблей травы, крыш и взлетали вверх, пьяно раскачиваясь из стороны в сторону. Белые хлопья ползли по одеждам, чтобы оторваться и исчезнуть в свинцовых облаках.

      – Зовите Волоса, – сказал дед Гриша.

      – Настоящим именем? – спросил кто-то из селян.

      – Да. На медведя он не откликнется.

      «Бер!»

      «Бе-е-ер!»

      Крики летели над окраиной деревни и растворялись среди деревьев. Казалось, имя разлеталось вместе с ветром так далеко, что не увидят человеческие глаза. И слышали это имя все те, кого так боялся Андрейка.

      Хозяин воды поднимался из-под земли. Человечек с палочкой прекращал стучать по деревьям.

      Глаза скотьего бога смотрели на него из каждого волоска шерсти.

      Уже тогда, когда он с папой шел через леса.

      А еще он слышал шепот инао, но не мог разобрать слов.

      Теперь