Черная боль Земли. Василий Иванович Лягоскин

ладонь должна была высыпать на стол драгоценные камни.

      – Богато живете, – немного успокоился Владимир, оглянувшись по сторонам, – и много у тебя их?

      Он повертел монету перед собственными глазами, и Свет – к большому облегчению – не распознал в этом вопросе ни нотки алчности. А пожилой лесник вдруг растерялся:

      – На это, – его ладонь не смогла закрыть кучку золотых монет на столе, – можно скупить всю одежду в магазинах Коврова.

      – Ага, – добавил с сарказмом его молодой коллега, – и сесть на нары лет на десять.

      Он выглядел сейчас намного спокойней старшего товарища; очень быстро выяснилось, почему. Оказывается уехавшим в Москву дядей Толей и его сыном родня Александра Суворова не заканчивалась. В том же Коврове – районном центре – жила старшая дочь дядьки, Лариса. И она, словно нарочно – Свет много мог бы рассказать о еще более удивительных совпадениях – работала медсестрой в зубоврачебной поликлинике.

      Охотник не сразу понял связь между зубами и золотом, но повеселевший Володька, подмигнув ему, сказал, что этого Свету знать совсем не обязательно, и вытянул из кучки еще одну монету.

      – Хватит, – решил он, – а это убери (это он про остальные монеты). Поедем сначала ко мне.

      – Зачем? – попытался слабо воспротивиться Сашка, – это же какой крюк? А здесь вон – до станции полчаса ходу.

      – У тебя же даже молотка нет, – разозлился Угодин на парня, – или ты прямо вот так золотишко понесешь? Может еще и легенду придумаешь, как у тебя прадед в несуществующее государство путешествовал.

      Он покрутил перед носом Суворова монетой с профилем одного из древних рагистанских шахиншахов, и тот признал правоту друга – слова несуществующего на Земле языка могли поднять слишком большую волну, даже в среде скрытных дантистов. Лесники скрылись за деревьями, предоставив Свету право убрать со стола. А заодно – поставил себе задачу Свет – приготовить обед.

      Охотнику пришлось самому – методом проб и ошибок – учиться, как работает газовая плита; по какой стороне коробка нужно чиркать спичкой (здесь фокус с огнем из пальца не работал), и еще многому другому, чего в памяти компа, который должен будет появиться только через два века, не было. Про два века Свет тут же постарался забыть – нечего забивать голову несуществующей пока проблемой – а результатом своих изысканий остался доволен. И дом не спалил, и суп приготовил – пальчики оближешь. И даже гостей встретил – проводил.

      Примерно через полчаса после исчезновения двух корефанов за забором требовательно загудела машина. Свет понял, что это вызывают хозяина, и таиться не стал. Он вышел за ворота, предварительно сняв с себя и славинский костюм, и рубаху, богато вышитую невиданными здесь узорами. Машина негромко тарахтела, а рядом с ней стояла девушка… нет, молодая женщина. Стояла, и смотрела на охотника, открыв рот. Сначала ее взгляд мазнул по медальону Весны (тоже, кстати, золотому), а потом