Пат Королеве. Алёна Бессонова

вы уехали из дома в Дивноморск, Вера? – спросил Михаил, развернувшись к дочери Стефании Петровны.

      Она, как показалось Михаилу, на секунду растерялась, но быстро взяла себя в руки:

      – Я должна отвечать? Какое это имеет отношение к несчастью с отцом?

      – Должны, – пояснил Роман. – Пока следствие не располагает устойчивой версией, нам интересно всё. Любая мелочь.

      – Моя учёба в Экономическом институте на факультете экономики туризма закончилась восемь лет назад. Пять лет я трудилась здесь, а три года назад отец послал меня на разведку в город Дивноморск, приглядеть домик. Почему в Дивноморск? Мама ткнула пальчиком в карту и я поехала. Матушке необходимы морские ванны. Домик в первый год я не нашла. Те, что предлагались и подходили, были дороговаты. У отца не образовалось такой суммы. В Дивноморске я огляделась и решила не возвращаться. Устроилась в гостиницу работать с туристами. Родители поначалу были против, но в этот раз я не уступила.

      – Вам понравился город? – уточнил Роман.

      – Терпеть его не могу! Но там для меня нашлась работа и квартира, которую оплачивал отец при условии, что я буду на стрёме и, в конечном счете, найду подходящий дом. Там меня никто не прессовал. Знаете, как даётся вся вот эта красота, – Вера повела рукой, указывая на сад, – отец выносил весной выращенную им рассаду бархоток, тысячу штук, а то и более, натягивал верёвочки и заставлял меня высаживать их на равных расстояниях друг от друга. Не успеваю до ночи, отец включал прожектора, но работа должна была быть закончена. И так во всём. Уехала к подружкам и, нечаянно, забыла кофту на стуле, он заставлял вернуться и повесить её в шкаф. Ворчал, что мама больна и ей тяжело поддерживать порядок. На всю жизнь запомнила правило – порядок бьёт класс! Только тогда я была девчонкой, а не как сейчас взрослой халдой. Мне свободы хотелось! Сейчас всё это счастье по пригляду за порядком в усадьбе достаётся Хлипк‘у. Бедный Хлип‘ок! Правда, должна отдать должное отцу, он сам работал, как трактор, наводил красоту. – Вера неожиданно с силой ударила себя ладонью по колену, – всё это была тогда, когда ему требовалась помощь или когда он замечал непорядок в доме. В остальное время, для господина подполковника меня не существовало, только мама.

      – Вера, а почему вы в день убийства не ночевали дома, – Михаил чтобы погасить раздражение женщины старался говорить, как можно спокойнее. Но оказалось, ещё больше её взбесил.

      – Мне тридцать лет! Я могу ночевать хоть под забором! И до этого не должно быть никому дела! Я ведь не замужем… – серёжки в ушах Веры звучали резко и враждебно.

      «Как она выдерживает этот колокольный звон в ушах?» – подумал Михаил, а, вслух, не меняя тона, произнёс, – в данном случае вы не правы, в данном случае нам очень важно, где вы были с двадцати трёх тридцати субботы до часа ночи воскресенья?

      Вера всплеснула руками и засмеялась всхлипывая:

      – Господи, как же я забыла, я должна доказать своё алиби!