Пат Королеве. Алёна Бессонова

Все, что описано в книге фантазия

      автора.

      © Алёна Бессонова, 2016

      © Людмила Бессонова, дизайн обложки, 2016

      Редактор Людмила Владимировна Бессонова

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Глава 1

      В этот зимний вечер ветер был особенно холоден и зол. Он пытался ворваться внутрь дома, колотился в стёкла окон, силился их разбить. Но стёкла сопротивлялись, упрямо дребезжали, и от бессилия ветер выл, как проигравший битву израненный кот.

      Сидящий у камина в кресле-груше человек, вытянул к огню озябшие на холодном полу ноги, и замер в глубоком раздумье. На его ладони развёрнутой и безвольно лежащей на мягких складках кресла покоилось серебряное кольцо. Это было не простое кольцо, а церковное с внутренней гравировкой «Господи, спаси и сохрани». Электронные часы над камином показали одиннадцать часов тридцать пять минут. Человек взглянул на неоновые цифры, и будто выкинутый из бесформенного кресла разжавшейся пружиной легко встал, положил кольцо на каминную полку, повернул его гравировкой к себе, ещё раз прочитал треснутым от долгого молчания и пересохшего горла голосом: «Господи, спаси и сохрани». Решительно развернулся и поспешил на выход. Сейчас, как и всегда, он совершал ночную пробежку. Только путь его лежал в обратную сторону от привычного маршрута. Он бежал по узкой тропинке, ведущей к Монахову пруду – уединённому месту, где вопреки протестам жителей был возведён единственный по всей окружности водоёма огромный дом, похожий на замок. Добежав до строения, величаво вскинувшего витиеватые башни, человек отдышался, немного потоптался на месте, прислушался, затем нажал кнопку звонка в домофоне. Ждать пришлось недолго. Железная коробочка спросила недовольным заспанным голосом:

      – Кто?!

      – Извините, господин подполковник, фельдъегерская служба – правительственный курьер. Вам пакет, – голос человека за калиткой дребезжал, как отпустившая стрелу тетива.

      Домофон жалобно пискнул и отключился. Через короткое время послышалось шарканье ног, тянувших за собой тапки. Подполковник, посмотрел в глазок и, в недоумении вскинув вверх пучкастые брови, открыл калитку, удивлённо спросил:

      – Ты? Шуткуешь? Зачем ты…

      Человек, по другую сторону калитки, отступил на шаг назад. Неторопливо вынул из—за спины пистолет. Вскинул руку на уровень плеча и почти в упор выстрелил хозяину в лоб. Не обращая внимания на распластанное тело подполковника, осмотрел пистолет, поворачивая его в руке из стороны в сторону и, потеряв к нему интерес небрежно бросил оружие в заросшую кустами роз клумбу. Ещё недолго постоял, вглядываясь в черное нутро сада и прислушиваясь. Неторопливо закрыл калитку. Дождался щелчка защёлки, и потрусил восвояси…

* * *

      В большой, уныло обставленной комнате, помеченной табличкой справой стороны двери, как служебный кабинет майора юстиции старшего следователя Исайчева Михаила Юрьевича, а слевой стороны, как кабинет капитана юстиции следователя Васенко Романа Валерьевича, беседовали друг с другом два вышеозначенных мужчины. Один из них, а именно Михаил Исайчев, только что вернулся с совещания и с тоскливым лицом поливал кактус, прозябающий в тесной, покрытой облупленной краской, кадке. Михаил ковырнул грифелем карандаша трещину, краска тотчас осыпалась, обнажая полусгнившую древесину. Исайчев задумчиво посмотрел в окно, где тополь трепал на ветру ветви с пыльными листьями, и озабоченно спросил:

      – Как тебе нравится наше новое пристанище Роман Валерьевич?

      – Мне? Не нравиться. Но я знаю, что здесь мы временно. Через полгода, ну может быть, через год, отремонтируют правое крыло Комитета и переедем в свежие отдельные кабинеты с золотыми табличками. А вот это все… – Роман Васенко обвёл взглядом два письменных стола, два зелёных сейфовых ящика, тумбочку бабушкиной модели с допотопным ещё советских времён телефоном – это все канет в лето… Не грустите, товарищ майор, и на нашей улице перевернётся КамАЗ с пряниками… Давайте выставим в коридор кактус, он колючий и разводит здесь меланхолию.

      – А давай! – приободрился Михаил, – Взяли…

      Мужчины крякнув, приподняли кадку и, покраснев лицами, опустили её со скамеечки на пол:

      – Зря я его полил, балбес. Пупки развяжутся ташить… Давай волоком.

      Следователи уперлись в кадку ладонями и с возгласом: «Где наша не пропадала!» вытащили упирающийся кактус вон из кабинета. Едва они поставили растение в холле ближе к окну, как в конце примыкающего коридора раздался возмущенный крик. Крик издавала бегушая, размахивающая тряпкой Агрипина Петровна – уборщица, которую боялся даже сам «шеф». «Шефом» сотрудники называли руководителя городского следственного отдела регионального СУ СКР полковника юстиции Корячка Владимира Львовича.

      Михаил с Романом юркнули в кабинет и заперли замок на два оборота ключа:

      – Ты думаешь, тетя Агаша не преодолеет этот рубеж? – Роман закрыл лицо ладонями и, вздрагивая от смеха, зашептал, – закрой ещё на оборот. Пусть