Пат Королеве. Алёна Бессонова

Вы, вероятно, хотели спросить были ли у мужа враги? Или просто людишки, которые захотели его убить? Я не размышляла на эту тему,… точнее, меня мало интересовала жизнь моего мужа за пределами этого забора.

      – А в пределах забора? – неожиданно ощетинился Роман. – В пределах этого забора появлялись люди, которые желали вашему мужу зла?

      Женщина бросила на Васенко быстрый взгляд, и внезапно резко встала. Развернулась на негнущихся с опухшими синеватыми лодыжками ногах, и шаркая тяжелыми ортопедическими ботинками, пошла к дому, на ходу резко выбрасывая слова:

      – В пределах этого забора обитает только одна хищная пантера – это я! Но я его не у-би-ва-ла! Слышите меня? Не у-би-ва-ла!

      – Мама! – воскликнула Вера. – Прекрати. Люди хотят разобраться. В конечном счете, это их работа. Они обязаны найти убийцу отца!

      – Пусть дочь вам расскажет всё, что знает. Мне нездоровиться, – уже более миролюбиво, но по прежнему сухо сказала Сперанская, – к Ольге не отправляй… Эта такого наговорит, из грязи не вынырнем… Хотя не пойму, зачем? Он пахал на них три года, как раб на галерах…

      Стефания Петровна тяжело одолела три ступеньки порога и скрылась за звонко хлопнувшей дверью. Пока хозяйка поднималась следователи с восхищением смотрели ей в спину. Если бы не тяжёлая болезненная походка, Стефания Петровна вполне сошла бы за молодую женщину. Вера так же смотрела вслед уходящей матери.

      – Ваша мама, вероятно, в молодости была хороша? – спросил Роман Васенко, оборачиваясь к дочери, и тут же поймал себя на мысли, что Вера не похожа на мать ни лицом, ни фигурой.

      Вера – женщина, возраст которой определялся просто: немного за тридцать. Рыхлая фигура, короткие ноги, лицо с тонкими выщипанными бровями, маленькие глазки у широкой переносицы, короткие и редкие ресницы, густо накрашенные тушью, нарисованный не по контуру губ малиновой помадой рот.

      – Мама не была – она есть красавица, – резко отрезала Вера. – Во всяком случае, папа был в этом убеждён и любил её до самозабвения. Он говорил: моя королева. Она, действительно, королева, мне иногда казалось, что мама родилась не в то время и не в той семье…

      – Она любила вашего отца? – памятуя разговор с вдовой и, вкладывая в вопрос достаточную долю иронии, спросил Васенко.

      – Он не был её мечтой, – пояснила дочь, – у мамы сложный характер. Она однажды решила, что здесь всё подчинено её воле. Так и жила…

      – Здесь, это где? – уточнил Роман.

      – Здесь за забором, господин следователь, – Вера пристально посмотрела на Романа, – у них с отцом здесь отдельно взятое королевство. Папа любил её всю жизнь, а она любила другого человека. Он погиб за три месяца до их свадьбы. Мама иногда, когда отца не было в усадьбе, рассматривала его юношеские фотографии в военном училище, особенно групповую. Я однажды подглядела за ней, пыталась понять, на ком она заостряет внимание? Отец на курсе был самым красивым парнем. Загляденье! Но она рассматривала другую часть