Экипаж. Предельный угол атаки. Андрей Орлов

месте без мужского сопровождения…

      – Вы не слишком налегайте, парни, – добродушно пробухтел командир экипажа. – Завтра лететь, куда мы такие расписные?

      – А мы автопилоту больше не наливаем, – пошутил Серега. – Не бойся, Владимир Иванович, в штопор не сядем.

      Узники выпили еще по одной и жадно навалились на еду. Украинское сало с французским коньяком и ирландским виски шло за милую душу.

      – Делать-то чего будем, Владимир Иванович? – спросил Глотов.

      – Не чавкать, – ответил Карпатов и покосился на него.

      – Нет, Владимир Иванович! – Глотов расцвел. – Как говорят китайцы, если человек не чавкает, значит, ему не вкусно.

      – Вот-вот, – согласился Вакуленко. – Ты чавкай, Саня, чавкай. А действительно, Владимир Иванович, делать-то чего будем? Мы тут спать и жить не можем. Грязно, вшиво, нас надобно хранить в сухом и прохладном месте.

      – Главное, не суетиться. – Карпатов улыбнулся и начал загибать пальцы. – У нас бумаги в порядке – раз. Международных правил перевозки грузов мы не нарушали – два. Посадка самолета незаконная – три.

      «А не плевать ли на это талибам?» – мрачно подумал Владимир Иванович, но не стал озвучивать печальную мысль.

      – А снаряды? – вспомнил Витька.

      – Провокация. По всем документам, мы везем амуницию. Все по закону. Жаль только, день потеряли. Да и Марик за суточные удавится.

      – По закону, говоришь? – пробормотал Глотов. – Ну-ну, командир. Не будем забывать, кто нас посадил. Вакуленко прав. Мы везли патроны правительству, с которым борются талибы. Какое им, на хрен, дело до международных правил и незаконных посадок?

      – Да кончайте вы о грустном. – Витька жадно сметал провиант.

      После трех стаканов в парне проснулся зверский аппетит.

      – Точно! – спохватился Серега, поднимая стакан. – Давайте за родину.

      – За президента, – хмыкнул Глотов. – Соскучилась Россия по пьяной руке.

      Ночь прошла незаметно. О сне пленники не помышляли. Ближе к утру, когда закончились запасы спиртного, Глотов вытряс из пожиток блок американских сигарет, позолоченную зажигалку, которую вез двоюродному брату.

      – Давай, – сказал Серега. – Раз уж пошел такой нездоровый образ жизни…

      – В помещении не курить, – предупредил Карпатов. и объяснил, когда все с недоумением на него воззрились: – Перегара столько, что взорваться можно.

      Пилоты вышли из дома, сели на крыльцо. Покашляли, обругав Глотова, и устроили соревнование – кто дальше зашвырнет окурок.

      Антураж был хуже некуда. Бетонные стены, высокий забор, колодец. За оградой надрывно гавкали собаки. Одна из них, ободранная, страшная, с крысиной мордой, пробежала по двору, покосившись на похмельную братию. В зубах она тащила какую-то безголовую тушку, оснащенную голым хвостом. Псина забралась под стену, яростно завозилась и пропала.

      – Анекдот напомнила, – меланхолично сообщил