Экипаж. Предельный угол атаки. Андрей Орлов

пыльных окна выходили на калитку. Имелось еще одно в противоположной стене, но оно тоже было заколочено. Спальными принадлежностями гостиничный номер не располагал.

      – Хорош афганский сервис, – заявил Витька.

      – Эй, олухи! – крикнул во двор Серега. – А где кровати? Мы вам не кони спать стоя! – Ответа он не дождался, пнул с досады трухлявый коврик, взметнув столб пыли. – Ну, фашисты, за все ответите!..

      Карпатов пощелкал выключателем. Под потолком зажглась пыльная лампочка.

      – Зря вы так, ребята: Европа, пять звезд. – Он криво усмехнулся.

      – «Рэдиссон афганский», – буркнул Глотов.

      Летчики растерянно топтались посреди комнаты.

      – Ладно. – Карпатов сбросил оцепенение. – Подурковали и будет. Поехали, мужики. – Он твердым шагом направился к выходу.

      – Куда, Владимир Иванович? – поинтересовался Вакуленко.

      – Посмотрим, что за городок. Не пленники же мы тут.

      – Боюсь, не выпустят. – Глотов покачал головой. – Вы же помните их рожи, Владимир Иванович.

      – Ладно, проверим. Вы идете или как?

      – Та щось неохота, – неуверенно забубнил Вакуленко.

      – Поехали, – встрепенулся Серега. – На рынок сбегаем. Посмотрим, что тут продают.

      Затея была глупа. Не успели они прошагать и половину двора, как из калитки высыпали вооруженные бородачи, перегородили дорогу, наставив автоматы. Вперед выступил пожилой отечный афганец с нездоровыми мешками под глазами, шагнул к Вакуленко. Не успел тот опомниться, афганец схватил нательный крестик, дернул, оборвал цепочку. Вакуленко ойкнул, схватился за шею.

      – Ты чего творишь, урод?! – Серега выкатил грудь.

      – Нельзя! – на ломаном русском пролаял старик. – Такой вещь нельзя!

      – Я тебе дам нельзя! – Серега коршуном налетел на охранника, толкнул его, выводя из равновесия, стал отбирать крестик. – А ну отдай, таракан хренов!

      Афганец отпрянул в толпу. Крестик остался у него. Охранники недовольно загудели. Старик вскинул автомат, передернул затвор.

      – Нельзя! – пролаял он. – Такой вещь нельзя!

      – Ох, кто-то сейчас допрыгается, – пообещал Серега и тупо двинулся в драку.

      Почин подхватили Глотов и Витька. Даже Карпатов шагнул вперед, сжимая кулаки.

      – Я стрелять! – истошно завизжал старик.

      Витька съездил по уху заморышу в узбекской тюбетейке. Глотов подхватил с земли палку. Серега пер напролом, как пьяный революционный матрос.

      – Стреляй, падла! – орал он, наезжая на старика. – Чего, сука, не стреляешь? Приказа не было? – Серега увернулся от приклада, ударил бородатого под дых, пошел крушить все подряд.

      Заулюлюкал Витька, махая палкой. Глотов бросился, сбил с ног еще одного деятеля, желающего размозжить Серегин череп. Карпатов пошел вперед, отшвырнул с дороги незадачливого бойца в тюбетейке, схватил за руку старика, вывернул, разжал пальцы, почти добрался до креста. Но не успел.

      На крыше здания, в которое их загнали, объявилась аналогичная