Моя мама рептилия. Наталия Домникова

с Андреем идем к друзьям.

      – Я… О… Да… Я приду, спасибо! Я буквально задыхалась от охватившей меня радости. Я не опозорила брата, меня снова зовут в гости, меня снова хотят видеть. Меня! О, Господи!

      В субботу после занятий, я выучила все уроки и сделала генеральную уборку в квартире. Я ужасно боялась, что мама за что-нибудь накажет меня и запретит выходить из дома. Но все обошлось. В воскресенье к маме пришла подруга, и ей было не до меня.

      Я выскользнула из дома и побежала к Барановским. Сначала мы с Мариниными родителями пили на кухне чай с печеньем, которое испекла Анна Яковлевна, потом прошли в гостиную. Мы вновь говорили о книгах, о моих школьных делах, еще о чем-то.

      – Почему твой брат сказал, что тебе нельзя ничего давать? – вдруг спросил меня Борис Аркадьевич. К горлу подкатил комок, а глаза налились слезами. Анна Яковлевна с укором посмотрела на мужа.

      – Потому что… потому… меня вдруг прорвало и я , плача, стала рассказывать, как мама выбросила библиотечные книги о животных, как потом сотрудница библиотеки приходила в школу и меня позорили перед всем классом, а я не могла никому признаться, что произошло на самом деле. Наконец я выдохлась и замолчала.

      – Таня – мягко произнес Борис Аркадьевич, я думаю, что ты на самом деле ответственный человек и тебе можно доверять. Иди умойся, а потом, если хочешь, можешь выбрать что-нибудь почитать.

      – Но моя мама…

      – А с мамой я поговорю.

      Я стояла над раковиной, подставив руки под струю холодной воды и глядела в зеркало на свою зареванную физиономию, когда услышала голос Анны Яковлевны:

      -Бедная девочка! И как она только живет с этой крокодилицей? – я застыла, а голове вспыхнуло: «Она знает? Откуда?!»

      – Аня, ну что ты такое говоришь?

      – Я знаю, что я говорю, я ведь пересекаюсь с Людмилой Васильевной на работе. Она та еще… Пока ты у власти, она лебезит перед тобой, но если оступишься – сожрет с потрохами. Как есть крокодил!

      Только я успела выдохнуть от осознания, что Маринина мама выражается фигурально, как она добавила:

      – Так странно, что они брат и сестра… Знаешь, мне было бы гораздо спокойнее за Марину, если б Андрей больше походил на Таню!

      Я была в смятении. Андрей был моим кумиром, Андрея все любили. И это Андрея всегда ставили мне в пример. Наверное я что-то не так поняла.

      Борис Аркадьевич настоял, чтоб я взяла что-нибудь почитать, и я схватила том Конан Дойля. Дома я хранила эту книгу как величайшее сокровище, я придумала тайник в своей комнате и читала книгу только когда никого не было дома, или ночью под одеялом при свете фонарика. И я была бесконечно рада, когда, спустя время, вернула книгу в целости и сохранности.

      Я стала бывать у Барановских примерно раз в месяц. Мы пили чай. Иногда меня кормили обедом. Мы говорили о музыке, литературе, искусстве и много еще о чем. Мне нравилось быть услышанной, и я училась слушать сама. А Борис Аркадьевич умел рассказывать! Каждый свой визит я возвращала книгу и брала новую из домашней библиотеки Барановских. Постепенно