Оскар. Евгений Толкачев

квартире регулярно ошивались «друзья» отца, выражая маме соболезнования.

      Мамины стоны и скрип кровати, стали обычным звуковым фоном его детских игр; Оскар к ним привык и уже не реагировал, хотя поначалу ребенку казалось, что чужие дядьки ПЛОХО ПОСТУПАЮТ – ДЕЛАЮТ МАМЕ БОЛЬНО, и он как мог, пытался этому препятствовать.

      Как-то раз, вытолкав за порог очередного «друга»: пошел ты на …, у тебя встает только на бутылку, мать допила остатки водки и отрубилась.

      – Мамочка, я хочу пописать. Выпусти меня! – позвал мальчик.

      Ребенок прислушался.

      Отчетливый храп заставил его привычно вздохнуть.

      Оскар завернул угол матраца и взял с сетки кровати столовую вилку. Вилка служила отмычкой. Оскар научился орудовать ею после того как посмотрел по телевизору одну из серий шпионского сериала «Банда Доминаса».

      Навыки домушника, пусть и в таком юном возрасте пришлись кстати. Все замки в квартире держались на соплях. Ключи постоянно терялись или таинственным образом исчезали. Их периодически обворовывали – выносили все, что еще можно было продать и пропить. Ребенок поковырялся в замке, язычок щелкнул, дверь отпахнулась.

      Мальчик сходил в туалет. Потом забежал в кухню, где всегда царил свинюшник. Среди чашек с грибковыми культурами нашелся кусок хлеба, а на дне консервной банки с глобусом на этикетке остатки томатного рассола.

      Подкрепившись, Оскар вышел на балкон, чтобы завершить процедуру, проделываемую им несколько дней подряд. Мальчишки во дворе авторитетно заявляли: если плевать с балкона на землю в одно и то же место, вырастет гриб. Настоящий!

      Оскар приступил к делу.

      Он с усердием добывал из себя слюну и харкался сквозь железные прутья, как верблюд, но результатов пока не было. В конце – концов, слюни закончились, во рту пересохло, к тому же поднялся ветер, что мешало выполнять такую ювелирную работу. «Завтра попробую еще» – решил мальчик. Он втайне надеялся, что за ночь гриб может вырасти; представляя, как гордо он тогда будет расхаживать по двору, ловя завистливые взгляды и упиваться торжеством.

      Оскар вернулся в гостиную, секунду помедлил, для собственного удовольствия пошевелил ушами – маленький талант, секрет которого подсмотрел у старшаков – пересек комнату и зашел в мамину спальню.

      Лифчик, похожий на две панамки, висел на ручке двери. Оконные шторы развевались и тянулись к кровати, словно хотели потрогать маму. Ветерок с улицы через форточку доносил запах прошедшего в обед дождика. Закат отражался в стекле окна.

      Она лежала на боку в одних трусиках, приоткрыв рот, с придыханием втягивая воздух; ее ноги перечеркивал яркий отсвет догоравшего солнца. Одеяло и простыни скомкались и сбились.

      Благодаря вилке – отмычке, Оскар несколько раз прокрадывался в спальню к маме, чтобы посмотреть, из-за чего его запирали, когда приходили взрослые дядьки.

      Посмотрел. Так, ничего интересного. Потные подскоки, влажная тряска и вскрики.

      Мама