Никому ни слова. Елизавета Рождественская

состоянии, Тьерри, – процедила она.

      – Столько лет знакомы, а ты всё ещё брыкаешься, – засмеялся парень. – Строптивые штучки мне нравятся.

      – Тьерри, родной, – Адель мило улыбнулась и сняла невидимую соринку с кислотной толстовки, – отвали, будь так любезен. И я даже не устрою скандал, в ходе которого ты обязательно потеряешь работу.

      Парень метнул взгляд на Максимилиана, хмыкнул и дёрнул плечом.

      – Зря стараешься. Такие, как Вебер, смотрят выше.

      Адель покачала головой.

      – Не сомневаюсь, красавчик. А ты смотри под ноги, а то споткнёшься о своё деревянное чувство юмора.

      Адель обогнула парня и подошла к креслу, на которое указал месье Жубер. Максимилиан сел напротив, уделив всё внимание забравшейся к нему на колени племяннице, а остальные члены семьи разместились на широком комфортабельном диване.

      – Для начала скажу, что для меня большая честь оказаться здесь, в самом укромном уголке сердца Максимилиана Вебера, – произнесла Адель, нажав кнопку на крохотном диктофоне.

      Мужчина вскинул голову и напряжённо посмотрел на девушку. Она обворожительно улыбнулась.

      – Я ведь не совру, если назову так этот уютный дом, собравший под своей крышей самых близких вам людей, месье Вебер?

      Кадык на шее мужчины заметно дёрнулся.

      – Такая прекрасная девушка не может врать, – ответил он ей в тон и улыбнулся одним уголком губ. – Вы абсолютно правы, мадемуазель Ревиаль.

      В его глазах плавал лёд. Адель на секунду замешкалась, но вскоре взяла себя в руки.

      – Что ж, – кивнула она, подмигнув корчившей рожицы маленькой хулиганке, – тогда давайте поговорим о традициях…

      К третьему вопросу с эмоциями удалось справиться окончательно. Адель умело вела беседу, включая в неё всех членов большой семьи, собравшихся в загородном доме на настоящие рождественские каникулы. Бабушка и дедушка, мама и сестра с мужем и детьми – все они имели в арсенале несколько трогательных историй о Максимилиане, показывавших его исключительно с положительной стороны.

      Под конец интервью Адель чувствовала лёгкую тошноту от всеобъемлющего совершенства месье Вебера. Она задала последний вопрос и мельком взглянула на часы. Восемь вечера. Вполне неплохо.

      – Благодарю вас за такую душевную беседу, – искренне поблагодарила девушка и наконец выключила диктофон.

      Она встала, поправила съехавший с плеча свитер и готова была уже окончательно попрощаться, однако её остановили.

      – Мадемуазель Ревиаль, Адель… – Сильви Вебер, мать Максимилиана, подошла к девушке и взяла её за руку. – Вы чудесный организатор. Я восхищена!

      Адель удивлённо распахнула глаза.

      – Благодарю, мадам Вебер. Я рада, что вам было комфортно.

      – Ты будес с нами кусать?

      Ноги женщины обняли пухлые ручонки, а большие карие глаза испытующе уставились на Адель снизу вверх.

      – Ты понлавилась месье Углюму…

      – Кому? –