Обратная дорога. Юрий Ерошкин

и нескольких минут, как двое из налетавших уже лежали, постанывая на ухоженном изумрудном газоне, а третий, держась за развороченную скулу, улепётывал со всех ног от разъярённого солдатика.

      Когда же Тимка, во время этой недолгой разборки куда-то исчезнувший, вновь появился с куском проржавелой тубы в руках и попытался достать ею Илью по голове, то получил такой сокрушительный удар в челюсть, что, отлетев чуть ли не на метр, упал, ударившись головой об угол скамейки, на которой по-прежнему сладко спал, не ведавший о бушевавших вокруг него страстях, пьяный очкарик.

      Наряд милиции, кем-то вызванный, подоспел как раз в ту минуту, когда Илья терпеливо пытался надеть часы на непослушную руку очкарика…

      Уже сидя в «Чёрном воронке» Илья сквозь небольшое окошко, перечёркнутое железными прутьями, разглядел неподалёку от машины в толпе любопытствующих Сеню Зайцева. Когда взгляды их скрестились, Сеня опустил глаза и сделал вид, что арестованного хулигана, как нарекли Илью тотчас же в толпе, он не знает.

      Дольникову было нелегко доказать, что он не грабил сомлевшего от вина гражданина Кузькина, наоборот, пытался вернуть похищенное Тимкой. Но единственные свидетели происшедшего, задержавшие Илью милиционеры, показывали иное. Тем более в карманах Ильи были обнаружены принадлежащие потерпевшему вещи: кожаный бумажник с некоторой суммой денег, портсигар, обручальное кольцо.

      – И как ты это объяснишь? Взял поносить на время? – спрашивал милицейский следователь, начинающий лысеть со лба человек лет тридцати.

      Илья честно рассказал, как всё было на самом деле. Однако его слова были против слов задержавших его милиционеров, а им верили больше. Истинный же виновник случившегося Тимка, лежал в больнице. Не столь силён оказался удар Ильи, сбившей его с ног, сколь неудачным приземление на угол скамейки.

      Когда же на третьи сутки после ареста Дольникову сказали, что потерпевший Тимофей Березин, так и не приходя в сознание, скончался, положение бедного Ильи стало и вовсе безнадёжным.

      Гражданин Кузькин ничего конкретного сказать не мог ни за Илью, ни против него. Помнил только, что пил вместе с Дольниковым и ещё какими-то двумя парнями в пивном зале Парка Горького водку и пиво. И подтвердил, что найденные у Дольникова вещи принадлежат ему. Тимкиных дружков, которые со слов Ильи якобы накинулись на него, разыскать следствию не удалось, как и иных свидетелей происшедшего. На запрос, отправленный по месту жительства Севы Зайцева, последней надежды Ильи, был получен ответ, что гражданин Зайцев после демобилизации домой не заезжал, а сразу отправился работать куда-то в Сибирь, и что адрес его пока не известен.

      – А из этого следует, что Зайцев в тот день с тобой не был, – сказал ведший дело Дольникова следователь.

      – Но он же был, был! – сокрушался Илья, не понимая, как его друг мог оказаться таким непорядочным человеком.

      – Ну хорошо, Дольников, – возразил ему следователь, – допустим даже что он и вправду был с тобой. Только что