Ничего не обещаю. Ян Каземирович Галор

я еще бы потерял из-за своей очевидной и банальной ошибки! Все это время я запутывал состояние движения с самим собой и, естественно, получал закономерный, но неудовлетворительный результат. А следовало принимать в расчет по отдельности состояния собственного движения и движения блюдца. Столько времени было потрачено впустую, – Золотарев несколько раз демонстративно ударился лбом о косяк двери.

      – Слушай, мне надо все записать, проделать пару контрольных опытов и измерений, а ты, если хочешь, располагайся у меня. Ты, брат, ценный научный кадр отныне. Только чур в туалет на улицу ходить. Договорились? Дверь на балкон я закрывать не буду, – человек взял оба блюдца, встал и выпрямился прямо в дверном проеме, с треском врезавшись макушкой в верхний косяк. Кот даже зажмурился, представив, что творится сейчас в голове радушного хозяина.

      – Блин, опять! Ну когда я уже запомню? У-у-у! Шишка гарантирована, – Золотарев приложил блюдце к больному месту: – Надо тебя как-то назвать. Шрёдингер! Точно, ты настоящий кот Шрёдингера. А меня Андреем зовут! Будем знакомы.

      ––

      Утро началось с надрывных трелей дверного звонка, которые повторялись раз за разом, выдавая крайнюю настойчивость посетителя. Андрей сел в своей постели, разбуженный от сладкого утреннего сна, и интенсивно тер лицо руками, пытаясь стряхнуть остатки сна.

      – Уже иду! Сейчас, – сказал он звонку и, путая штанины, стал неуклюже натягивать старые спортивные брюки, еще какое-то время он потратил на погоню за разлетающимися в разные стороны стоптанными тапочками, и только потом, сильно шаркая, боясь оторвать от пола подошвы непослушной обуви, побрел к двери. Не тратя сил на замок, молодой человек просто повернул ручку и распахнул тяжелую металлическую дверь, едва не пришибив находящихся за ней двух женщин. Одна из них была соседкой из квартиры напротив, которая стала свидетельницей вчерашнего происшествия, а другая, собственно, хозяйка квартиры, которую снимал Золотарев.

      – Доброе утро, Андрей Михайлович, – далеко недобрым тоном сказала хозяйка и добавила, указав кивком головы на соседку: – Вот, жалобы на Вас опять, пожар устроили. Я пройду?

      – Здравствуйте, Ольга Сергеевна. Пожар? Какой пожар? Ничего не понимаю. Ах, пожар! Да, Вы проходите, конечно. Правда, у меня еще не убрано, так что извините за неудобство, – Андрей отступил внутрь квартиры, давая возможность пройти неожиданной инспекции. Сухая, невысокая и уже немолодая женщина с крашенными волосами и химической завивкой осторожно, не разуваясь, ступила внутрь своих владений, она внимательно осматривалась по сторонам, подмечая ущерб, причиненный жизнедеятельностью квартиранта. Полная, круглощекая соседка в просторном домашнем халате, несмотря на свою комплекцию, ловко проскользнула за ней. Ольга Сергеевна недовольным взглядом окинула комнату с еще неубранной постелью и, тяжело вздохнув, направилась на кухню. Какое-то время она, не отрываясь, смотрела на забитую немытой посудой раковину, а потом, словно очнувшись от оцепенения,