Постоянство хищника. Максим Шаттам

человечности, ни намека на сочувствие.

      Страх лишил ее воли.

      Когда не осталось выхода, кроме как вдохнуть побольше воздуха, от запаха, обволакивающего лицо, сознание помутилось, и Хлоя поняла.

      Она никогда больше не увидит своих детей.

      12

      Скопление машин разрасталось, как опухоль.

      Разноцветные фургоны со спутниковыми тарелками, камерами, микрофонами и прожекторами толпились на восточном берегу. Их сдерживали два патруля жандармов: те перекрыли мост, и возмущение росло.

      Информационное давление. Потребность избалованного общества, которому надо быстрее, оно не может оставаться в стороне, даже если нужно. Новостные каналы непрерывно транслировали одни и те же кадры с рудника «Фулхайм», повторяя, что ситуация серьезная. А что еще они могли сказать? Обстановка постепенно накалялась, разговоры с внутренними источниками были сначала заискивающими, затем умоляющими, а сейчас стали требовательными.

      Но генерал де Жюйя по-прежнему держал свои войска в ежовых рукавицах, и ни капли не просочилось даже в главное управление национальной жандармерии или министерство внутренних дел, что еще удивительнее.

      Людивина смотрела на толпу журналистов вдалеке.

      – Вечером непросто будет выйти на улицу, – сказал у нее за спиной Сеньон. – Они блокируют единственный выход.

      – Генерал приказал поставить палатки для тех, кто захочет ночевать здесь.

      – Отличный кемпинг в сердце массового захоронения, – воистину, начальство готово на любые жертвы!

      Великан подошел к бывшей напарнице и спросил, понизив голос:

      – Как твой моральный дух? Держишься?

      Она кивнула.

      – А ты?

      – Будет здорово обнять Летицию и детей, когда вернусь, но пока не развалился. Удивительно, насколько привыкаешь ко всему. Бедные девочки…

      Вертолет с логотипом телекомпании стрекотал над лесом.

      – Стая тут как тут, – сказала Людивина.

      – Ну а Марк? У вас вроде серьезно? Строите планы?

      – Ты это о чем?

      Глаза Сеньона озорно блестели.

      – А то ты не знаешь! О планах, которые строят парочки. Ну там… вечеринка, свадебный торт, кольца, вот это все…

      Она покачала головой:

      – Прекрати.

      – Или… – Сеньон нарисовал полукруг перед животом. – То, что сначала портит фигуру, потом не дает спать по ночам, но приносит радость и придает смысл жизни до конца дней. Как-то так…

      Людивина отмахнулась.

      – Не делай такое лицо, дети – это здорово. Они забирают столько сил и времени, что становятся частью тебя и дарят бессмертие! – Сеньон хохотнул.

      Призывный свист заставил их обернуться – Франк подавал знак, что новый штаб готов.

      Сеньон дружески подтолкнул коллегу локтем.

      – Не бойся, я с тобой, – объявил он с широкой улыбкой.

      – Черт, я правильно сделала, что перевелась.

      Но вообще темнокожий дуралей и его намеки подняли настроение Людивине. Он дарил тепло, когда это