Валёр. Иван Июль

молчишь любительница угадывать имена собачек? А? Вы здесь по какому такому праву расхаживаете, нанося ущерб окружающей среде и исследовательской работе?

      Эти слова прервал какой-то диск, свистом взлетевший из-за домика и, ударив в плечо этого Веню-Феню, сбил его наземь. Бесцеремонно, без вопросов и ответов, этот «руководитель» шлёпнулся в ожидающую истоптанную болотную грязь, лицом вниз.

      Макарий успел увидеть, что этот диск был ржавой крышкой от большой кастрюли, или от чугунного казанка.

      Из-под навеса, два охранника, рванулись в сторону прибывших, держа наизготовке свои ружья, с криком и угрозами.

      – Лечь всем на землю! Иначе – стреляем! Всем, повторять не будем! – заорал один из них и выстрелил вверх.

      Танцующие люди, резко остановились и упали на ржавую осоку, замерев в ожидании, чего-то, неотвратимого и небывалого здесь. Осталась лишь стоять одна Агриппина, из тех только что танцующих людей.

      Но, неожиданно, что-то тяжёлое, величиной с камень, вылетело из-за навеса и сбило этого стрельца с ног, оставив в одиночестве второго.

      Этот второй, как говорят в народе, не был лыком шит. Он был жёстким и выполнял свои обязанности верно, беспрекословно, как и следовало жестоким рьяным «лиходеям».

      Он быстро поднял первого и, нацелив ружьё на прибывших людей, дико и безудержно закричал:

      – Быстро поднять нашего руководителя! Быстро! И отойти на пять шагов от него. Гады вы!

      – Стать всем в один ряд и забыть, что вы были до сих пор людьми! И девка, тоже в ряд со всеми! С этой минуты – вы никто! Уяснили? Теперь вы все наша собственность! Если вы ещё хотите жить!

      От упавших на осоку людей, вскочили двое крепких мужчин, бросились поднимать этого Веню, причитая и сожалея о происшедшем.

      «Вот оно, то, что ожидалось от этого нехорошего места!», – вскинулся мыслями Макарий, и рванулся на этого второго охранника, который вновь выстрелил с ружья.

      Всё неожиданно замоталось в клубок человеческих тел и криков. Не понять, не разобрать, кто здесь свой, а кто не свой. И кого считать своим, а кого не своим? В этой, махающей неразберихе, только маленький рыженький Шлихтик был в стороне и с непониманием смотрел на происходящее.

      Закружилось небо вихрем, открывая жестокость жизни людской, что скрывалась на этом диком бережке Беглой речушки. Камыши, склонились удивлением на эту удивительную человеческую жажду насилия и мерзкой жуткости происходящего. Рогоз отчуждённо отклонял свои «качалки» от бережка, как будто бы хотел быть дальше от этого чуждого мира.

      Прозвучало ещё несколько ружейных выстрелов, но это не остановило никого. Всё кричало, рычало и стучало непонятно чем. Из-за склонённого домика выскочили Витя и Боря. Они, с громким гиком, бросились в гущу сплетённых людей.

      Те, что так танцевали и видимо были раньше дружны, теперь рвали глотки ором, и рубашки друг на друге, без сожаления и восторга. И, казалось, что тишину, сбежавшую от этого жуткого места в камышовые дали, нельзя вернуть никогда обратно!

      Игорь