Вороний остров. Тим Уивер

по которой раньше добралась до Нуйяши. Только миновав заправку и заброшенные здания, она смогла мысленно подвести итог своих поражений и побед за шесть дней пребывания на острове. Первые явно перевесили и тяжким грузом легли ей на сердце. Да, у нее была крыша над головой, но не было электричества, да, у нее был запас пищи, но он закончится гораздо раньше начала сезона, у нее была запасная одежда, но она была слишком велика и сковывала ее движения.

      Что же ей делать и как она оказалась в такой ситуации?

      Прошла почти неделя их с Джонни отсутствия, и оно ни при каких обстоятельствах не должно было остаться незамеченным. Заведующий магазином, где работал Джонни, его коллеги по работе, его друзья не могли связаться с ним, чтобы выяснить причину. Либо Ноэлла, либо Гарет обязательно должны были подать заявление об их пропаже. Совсем не в характере Ребекки было не возвращаться к своим дочкам, к ее дорогим девочкам. Почему же тогда ее не объявили в розыск?

      Мысленно задав себе этот вопрос, Ребекка получила ответ, который ее не порадовал. Она не могла придумать ни одной причины, по которой Ноэлла не обратилась бы в полицию, а вот в отношении Гарета она уже не была столь категорична. Если Ребекка исчезнет навсегда, выгоды для него будут очевидными. Он станет единоличным опекуном дочек. Больше не нужно будет приходить в свой бывший семейный дом в заранее оговоренное время. Да и сам дом, видимо, станет его собственностью. Не нужно будет идти в суд, чтобы официально развестись. Не будет опасности того, что судья при разводе примет какое-нибудь неожиданное решение, например ограничит доступ Гарета к дочерям.

      То есть у Гарета есть очевидный мотив желать, чтобы Ребекка так и не вернулась домой.

      Но способен ли Гарет в реальности на такую подлость? А если и способен, то Ноэлла-то уж точно пойдет в полицию. Или не пойдет? Задав себе этот вопрос, Ребекка на секунду вернулась в прошлое: вот она стоит на кухне напротив Гарета, и он признается ей в измене. Что же сделала Ребекка или, вернее, не сделала ни тогда, ни в долгие недели после признания – она так и не спросила, с кем Гарет ей изменял. Имени этой женщины она не знала и знать не хотела.

      А если это была Ноэлла?

      Ее затошнило от ужаса.

      «Нет, только не Ноэ. Этого не может быть!»

      И хотя она всеми силами пыталась отогнать эту безумную мысль, та накрепко поселилась в ее сознании. Сразу вспомнились слова Ноэллы: «Гарет симпатичный парень, уверенный в себе, обаятельный… Конечно, он тебе изменяет. Ты это знаешь, я это знаю…» Откуда она могла знать? По мере того как мысль о романе Гарета и Ноэллы укреплялась, до Ребекки стала доходить весьма печальная истина.

      Вполне возможно, что никакая помощь к ней так и не придет.

      Мой дом – моя крепость

      Рабочий день закончился, и Фрэнк Трэвис вернулся в свой дом в Квинсе – краснокирпичное здание с узким фасадом, высоким передним крыльцом и обшитым вагонкой вторым этажом. Каждый раз, запарковав машину на узкой подъездной дорожке и выключив двигатель, он на какое-то мгновение замирал и глядел