Иллюстрированные сочинения. Ги де Мопасан

об этом никогда не узнает, вы мирно вернетесь к себе. Тайна исчезнет вместе с вами. Если же вы откажетесь, – немедленная смерть! Выбирайте.

      Они стояли неподвижно, не раскрывая рта.

      Пруссак, по-прежнему спокойный, продолжал, протянув руку по направлению к реке:

      – Подумайте, что через пять минут вы будете там, на дне. Через пять минут! Наверное, у вас есть родные?

      Мон-Валерьен продолжал греметь.

      Оба рыболова стояли безмолвно. Немец отдал какой-то приказ на своем языке. Затем он перенес свой стул, чтобы поместиться подальше от пленных, и двенадцать солдат стали в двадцати шагах от них с ружьями к ноге.

      Офицер продолжал:

      – Даю вам одну минуту, ни секунды больше.

      Затем он вдруг встал, подошел к обоим французам, взял под руку Мориссо, отвел его в сторону и сказал шепотом:

      – Ну, живо, пароль! Ваш товарищ ничего не узнает; я сделаю вид, что смягчился.

      Мориссо ничего не ответил.

      Пруссак отвел г-на Соважа и сказал ему то же самое.

      Г-н Соваж тоже не ответил.

      Их снова поставили рядом.

      Офицер скомандовал. Солдаты вскинули ружья.

      В эту минуту взгляд Мориссо случайно упал на сетку с пескарями, оставшуюся на траве, в нескольких шагах от него.

      Луч солнца играл на куче рыбы, еще продолжавшей биться. И Мориссо охватила слабость. Как ни старался он владеть собою, глаза его наполнились слезами.

      – Прощайте, господин Соваж, – пролепетал он.

      Г-н Соваж ответил:

      – Прощайте, господин Мориссо.

      Они пожали друг другу руки, трясясь с головы до ног в непреодолимой дрожи.

      Офицер крикнул:

      – Огонь!

      Двенадцать выстрелов слились в один.

      Г-н Соваж упал сразу, лицом вниз. Мориссо, выше его ростом, качнулся, перевернулся и рухнул поперек своего товарища, лицом кверху; струйки крови бежали из его куртки, пробитой на груди.

      Немец отдал новые приказания.

      Солдаты разошлись и снова вернулись, с веревками и камнями, которые привязали к ногам убитых; затем отнесли тела на берег.

      Мон-Валерьен не переставал грохотать, окутавшись теперь целой горой дыма.

      Двое солдат взяли Мориссо за голову и за ноги, двое других таким же способом подняли г-на Соважа, сильно раскачали их и далеко бросили в воду; тела описали дугу и стоймя погрузились в реку, так как камни тянули их ноги вниз.

      Вода брызнула, забурлила, закипела, но постепенно ее волнение улеглось, лишь мелкие волны расходились к берегам.

      На поверхности плавало немного крови.

      Офицер, неизменно спокойный, сказал вполголоса:

      – Теперь ими займутся рыбы.

      И он направился к дому.

      Вдруг он увидел на траве сеть с пескарями. Он поднял ее, осмотрел, улыбнулся и крикнул:

      – Вильгельм!

      Подбежал солдат в белом фартуке. И, бросая ему улов двух расстрелянных, пруссак скомандовал:

      – Изжарь мне сейчас же этих рыбешек, пока они живы. Это будет восхитительное блюдо!

      И