Иллюстрированные сочинения. Ги де Мопасан

в поля, как бы пугаясь этого безмолвия окрестности.

      Наконец г-н Соваж решился:

      – Ну, идем! Но только осторожно!

      Они спустились по винограднику ползком, согнувшись в три погибели, пользуясь для прикрытия каждым кустом, беспокойно оглядываясь и настороженно прислушиваясь.

      Оставалось пройти лишь полосу пустой земли, чтобы достигнуть речного берега. Они пустились по ней бегом и, достигнув обрыва, притаились в сухих тростниках.

      Мориссо приложил ухо к земле, прислушиваясь, не раздается ли поблизости шагов. Ничего не было слышно. Они были одни, совсем одни.

      И успокоившись, они принялись удить рыбу.

      Обезлюдевший остров Марант, находившийся против них, скрывал их от другого берега. Маленькое здание ресторана было заколочено и казалось заброшенным много лет тому назад.

      Г-н Соваж выудил первого пескаря, Мориссо поймал второго, и они стали то и дело вытаскивать удочки, где на конце лесы трепетала серебристая рыбка; то была поистине чудесная ловля.

      Они осторожно клали рыбу в веревочную сетку с мелкими петлями, мокнувшую в воде у их ног. Восторженная радость переполняла их, радость, охватывающая человека, когда он возвращается к любимому удовольствию, которого был долго лишен.

      Ласковое солнце пригревало им спины; они ничего не слышали, ни о чем не думали, забыли весь мир; они удили.

      Но внезапно глухой звук, словно подземный удар, потряс землю. Пушки начинали грохотать снова.

      Мориссо повернул голову и над берегом, налево, увидел высокий силуэт Мон-Валерьена, вершина которого была украшена белым султаном – только что выпущенным пороховым облачком.

      И тотчас над вершиною крепости взлетело второе облачко, а несколько секунд спустя прогремел новый выстрел.

      Потом последовали другие. Гора ежеминутно изрыгала смертоносное дыхание, выбрасывая клубы молочного пара, и они медленно подымались в спокойном небе, образовывая над нею облако.

      Г-н Соваж пожал плечами.

      – Снова принимаются, – сказал он.

      Мориссо, беспокойно следивший за ежеминутным нырянием своего поплавка, почувствовал вдруг, что его охватывает гнев миролюбивого человека против тех безумцев, которые никак не могли прекратить драку. И он проворчал:

      – Какими надо быть идиотами, чтобы так убивать друг друга.

      Г-н Соваж добавил:

      – Это хуже, чем у зверей!

      Мориссо поймал уклейку и заявил:

      – И подумать только, что так будет всегда, пока будут существовать правительства!

      Г-н Соваж остановил его:

      – Республика не объявила бы войны…

      Но Мориссо продолжал:

      – При королях война идет с внешним врагом, а при республике – внутри страны.

      И они спокойно принялись спорить, разрешая важные политические вопросы с точки зрения здравого смысла мирных и ограниченных людей, сходясь на том, что люди никогда не будут свободны. А Мон-Валерьен грохотал без умолку, разрушая своими ядрами французские дома, обрывая жизни, уничтожая людей, кладя конец стольким мечтам, разрушая столько фантазий, столько