Светлолунный сад. Каролина Павлова

дикий,

      Что забылся ты в мечтах?

      Что так страстно,

      Так напрасно

      Смотришь вдаль, седой монах?

Январь 1840

      Дочь жида

      Томно веют сикоморы,

      Сад роскошный тих и нем;

      Сон сомкнул живые взоры,

      Успокоился гарем.

      Что, главу склоня так низко,

      В зале мраморной одна,

      Что сидишь ты, одалиска,

      Неподвижна и бледна?

      Или слушаешь ты, дева,

      Средь заветной тишины

      Звуки дальнего напева,

      Дальный гул морской волны? –

      В область счастья, в область мира,

      Красотой своей горда,

      Ждет могучего эмира

      Дочь единая жида.

      Без заботы, без боязни

      Здесь забудет, хоть на миг,

      И победы он, и казни,

      И врагов последний крик.

      Много ль сладостных приманок

      Для владыки ты найдешь?

      Чернооких ли гречанок

      Песнь влюбленную споешь?

      Или гурией небесной

      Перед ним запляшешь ты?

      Или сказкою чудесной

      Развлечешь его мечты?

      «Нет, не песней, нет, не сказкой

      Встречу здесь владыку я, –

      Но святою, чистой лаской,

      Лучше плясок и пенья.

      В этот жданный час отрады

      Вспомню мать свою я вновь,

      Все эмировы награды,

      Всю эмирову любовь.

      И узнает он немую

      Думу тайную мою;

      Тихим вздохом очарую,

      Взором страстным упою.

      И, склонясь с улыбкой нежной

      К повелителю лицом,

      Жар груди его мятежной

      Усмирю моим ножом».

Январь 1840

      Мотылек

      Чего твоя хочет причуда?

      Куда, мотылек молодой,

      Природы блестящее чудо,

      Взвился ты к лазури родной?

      Не знал своего назначенья,

      Был долго ты праха жилец;

      Но время второго рожденья

      Пришло для тебя наконец.

      Упейся же чистым эфиром,

      Гуляй же в небесной дали,

      Порхай оживленным сапфиром,

      Живи, не касаясь земли. –

      Не то ли сбылось и с тобою?

      Не так ли, художник, и ты

      Был скован житейскою мглою,

      Был червем земной тесноты?

      Средь грустного так же бессилья

      Настал час урочный чудес:

      Внезапно расширил ты крылья,

      Узнал себя сыном небес.

      Покинь же земную обитель

      И участь прими мотылька;

      Свободный, как он, небожитель,

      На землю гляди свысока!

Февраль 1840

      «Небо блещет бирюзою…»

      Небо блещет бирюзою,

      Золотисты облака;

      Отчего младой весною

      Разлилась в груди тоска?

      Оттого ли, что, беспечно

      Свежей радостью дыша,

      Мир широкий молод вечно,

      И стареет лишь душа?

      Что всё живо, что всё цело, –

      Зелень, песни и цветы,

      И лишь сердце не сумело

      Сохранить свои