Оттенки и цвета. Сергей Балыкин

ни слова, он взял поданный нож и уверенно занес руку для броска.

      – Стой!

      Взоры наблюдавших переместились в сторону раздавшейся команды и запечатлели Оуэна, опустошающего очередной фужер. Когда эта процедура была завершена:

      – Слушай, Боб, – произнес он, слегка морщась и тыкая большим пальцем в грудь толстяка, – ты держишь со мной пари на тысячу фунтов. – Он вручил ему пустой бокал и медленно заковылял к мишени. – Ты же знаешь, я терпеть не могу проигрывать пари. Его промах избавит меня от неприятных минут. – Оуэн рассмеялся.

      Сначала никто ничего не понимал. Замершие в ожидании и абсолютном неведении, зрители до боли напрягали свою фантазию и терялись в догадках относительно очередной причуды. Несколько мгновений все пристально следили за хозяином поместья, который, тихо хихикая, постепенно стягивал покрывало с контуров своей затеи. Говорить о всеобщем удивлении после того как, он достиг дерева и остановился, наверное, не стоило. Скорее, это был образец полного единения мысли, возникшей одновременно у всех присутствующих: Оуэн сильно перебрал, и в этом не было ни единого сомнения. Нагнув голову, зачинщик спора прошел под веткой и, развернувшись, встал рядом с ней, притом так, что та проходила как раз на уровне его шеи.

      – Джефри! – крикнул он обращаясь к незнакомцу и, поймав его взгляд, указал на фрагмент дерева перед своим горлом. – Вот сюда.

      Теперь все уже смотрели на незнакомца. Произошедшее за последние минуты, по-видимому, не очень его устраивало, впрочем, как и всё, что этому предшествовало. Однако его лицо оставалось невозмутимым. Большие выразительные глаза были опущены. В какой-то момент показалось, что он хочет отказаться от участия в подобном шоу и уйти. Правда, по какой именно причине, было не ясно. Установившаяся пауза казалась бесконечной. Что-то надо было решать, однако прежде чем кто-либо успел что-либо сообразить, человек по имени Джефри резко поднес руку, в которой лежал нож, к своему уху и мгновенно распрямил её, усиливая бросок поворотом корпуса. Если бы даже кто-то и хотел вмешаться в предстоящее действие, он просто бы не успел: нож был выпущен практически без подготовки и с такой силой, что когда собравшиеся повернули головы, они увидели уже результат. Оуэн был жив. В десяти дюймах от него, в той стороне, где ветка становилась ещё уже, торчал нож.

      Паркер-старший, несмотря на свою загруженность спиртным, всё же озадачил себя некоторой нервозностью и сейчас в полной прострации хлопал глазами. Его застывшие в полусогнутом состоянии руки, обремененные высокими бокалами, постепенно расслабились, однако рот, тронутый немым криком, никак не закрывался. Кто-то глубоко сглотнул. Кто-то прокашлялся. Кто-то влил в себя остатки расслабляющего.

      – Кто этот выскочка? – в полголоса поинтересовался Ричард у своего соседа, белобрысого дохляка, стоящего рядом. Оба стояли на некотором расстоянии от места действия.

      – Никто толком не знает. Говорят какой-то американец.

      – Американец, – повторил вслух Ричард и прищурился.

      – Джефри, –