Оттенки и цвета. Сергей Балыкин

собой, после чего МакСтейн встал из-за стола и, сунув руки в карманы брюк, с занудством маятника, стал медленно топтаться взад и вперед. Сторож внимательно следил за ним, а Сэм, почесывая подбородок, копался в своих собственных мыслях.

      – Возможно, это была не такая уж и шутка, – наконец изрек тот, кому лучше думалось стоя.

      – То есть? – почти с ужасом вырвалось из хрипящих старческих легких.

      Однако МакСтейн не успел изложить свои догадки, ибо в этот момент входная дверь скрипнула, и все трое, дружно обернувшись, увидели силуэт, уверенно двигающийся в их направлении. До тех пор, пока фигура не вошла в зону света, никто не шелохнулся и не проронил ни слова. Первоначально, Барнс, впрочем, как и компания, полагал, что это тот молодой человек, Раян, которого отправили наверх для проверки книг. Однако очень скоро он понял, что ошибся. Приближающая личность была ему незнакома, что в тоже время вовсе не означало, что она также незнакома двум его собеседникам.

      – Элиот?! – удивление буквально вышибло Сэма со стула. – Какого дьявола ты здесь делаешь? Я же сказал оставаться в больнице.

      – Боюсь, но сейчас там от меня никакого толка. Вся клиника набита людьми Джойса. Они никого не пускают.

      – А ты разве никто?

      – Нас тем более. И журналистов. – Новое действующее лицо добралось до места действия. – Я оставил там Майлса, он за всем проследит. А вот это думаю вас заинтересует. – Мужчина вытащил аккуратно сложенный листок из внутреннего кармана пиджака и протянул его Сэму. Быстро пробежав глазами по тексту Сэм взглянул на сторожа и, с недоумевающим видом, передал бумагу МакСтейну. Пока тот проделывал аналогичную процедуру, Сэм обратился ко вновь пришедшему:

      – Какие-нибудь ещё новости?

      – Непроверенные.

      – ?

      – Говорят, что он умер.

      Сэм не успел удивиться.

      – Мистер Барнс, вы утверждаете, что видели некоего Стива Коула первый раз в своей жизни? – Вопрос МакСтейна был снова тверд и резок и застал старика как раз в тот момент, когда он уже открыл рот для выражения реакции на услышанное.

      – Да.

      – Вы писали что-нибудь в его присутствии?

      – Нет.

      – Давали ему какие-либо документы, бумаги, записки?

      – Нет.

      – Это ваш почерк? – МакСтейн положил перед стариком только что прочитанный лист.

      – Да. – вглядевшись, ответил тот.

      – А подпись?

      Глаза Барнса спустились по тексту:

      – Да, моя.

      – Будьте добры вашу ручку. – Детектив указал на верхний наружный карман. Полученной ручкой МакСтейн чиркнул на полях листа. Чернила были идентичными. По крайней мере, визуально.

      – Значит, вы говорите, что никаких бумаг ему не давали?

      – Нет, а…

      – У вас есть богатые родственники?

      – Нет.

      – Вы уверены?

      – Послушайте…

      – Хорошо, – МакСтейн признал свою чрезмерность, – хорошо, – уже в задумчивости.

      – А это что? – старик кивнул на бумагу, которую детектив всё ещё держал