Morituri. Идущие на смерть. Анна Фейн

у двойного льва было одно тело и две головы, затем словно кто-то спрятал зеркало и львы отсоединились друг от друга. И вот уже два льва лежат на песке и как в зеркале синхронно поворачивают свои головы по сторонам. Затем их головы медленно превращаются в человеческие. Сефер смотрел на эту трансформацию как завороженный. Чтобы четче рассмотреть лица, ему пришлось нырнуть в картинку. Он оказался прямо перед поворачивающейся головой глаза в глаза. На него в упор смотрело лицо Дуаджа. От неожиданности Сефер дернулся назад. В мед со всеми его львами, песками и трансформациями опускалась гигантская детская рука. Сефер окончательно растерялся, скорректировал свою погруженность в историю и увидел, что ребенок просто запустил руку в банку с медом и теперь облизывает пальцы.

      Сефер настолько увлекся, что не среагировал на ребенка, который, чтобы добраться до меда, совершил достаточно непростой для своего возраста и размеров тела путь. Подтащил к столу стул, залез на него, затем залез на стол и добрался до банки. Видимо тоже хотел посмотреть медовые истории и ощутить столбик света, пронзающий приятной негой от макушки до пяток. Ребенок слизывал мед с руки и смотрел Сеферу в глаза. Сефер не останавливал его, так как ему нравилось, что человек способен преодолевать препятствия в достижении цели. И еще ему понравился взгляд ребенка. Он смотрел не сквозь Сефера, он смотрел ему прямо в глаза, без страха, а с любопытством.

      – Скажи, это же самое вкусное в мире? – спросил ребенок.

      Только в этот момент Сефер понял, что все пошло не так. Ребенок действительно его видел и говорил с ним. Дальнейшее происходило очень быстро даже по человеческим меркам. Глаза ребенка закатились, он стал хватать ртом воздух, посинел и свалился со стола, увлекая за собой банку. Сефер бросился его ловить, параллельно хватая банку, но не успел. Банка разлетелась вдребезги и на полу образовалось большое янтарное озерцо, в котором резвился и сверкал солнечный луч. Ребенок приподнялся из своего тела, протянул руку к Сеферу. Сефер попытался запихать его обратно в тело, но это был дохлый номер. Тогда Сефер подхватил ребенка и начал метаться с ним по кухне, бегать по стенам, подпрыгивать, зависая на потолке. Но правильное решение не приходило. Бросить его он не мог. Когда Смерть не забирает душу, она остается блуждать в рамках своего земного жилища и ничего хорошего из этого не выходит. Редко за кем возвращаются ангелы или демоны. Душа так и остается неприкаянной навечно. А это большой жирный минус в карму. Ну или в графу «карьера». Это натуральное убийство с особым цинизмом. Так и до демонов разжаловать могут, а это еще более глубокое дно, чем очеловечивание.

      Сефер так бы и метался по кухне в поисках нужной мысли, но линия жизни у него на руке запульсировала с такой силой, что руку чуть не оторвало. И в это же время на пороге возникла женщина, выронила