Песня о братьях. Алексей Порвин

синевы внутри сироп течёт

      заместо крови: нечем больше объяснять,

      зачем стремятся трогать существа —

      лазурь ночными языками,

      не ждущими рассвета и других

      – не взятых птицами в певучий арсенал —

      попутных слов.

*

      Где лужи заросли́ вороньим леденцом,

      в ходьбу полусырую втянут голубь,

      шаг – по воде, другой – по солнечному грунту:

      о сладость ничего не знать,

      ты отражаешься в сиянии зимы

      столь хрупким образом, что стынет

      у неба в жилах сахар.

*

      О чувствах двунаправленных ответит

      корзинное сплетение лозы:

      бежит по кругу, создавая ёмкость

      своей податливости, признавая день

      нежданной россыпью попутных ягод,

      не усидевших в темноте.

*

      Метрическим себя насытив тленьем,

      восходит шорох, на стволах творит

      незримые зарубки, что сочатся равной

      и чистой участью – восславим хватку

      отжимную, не отпустившую деревья

      маршировать под сенью духоты

      аккордного вторжения в отгульный

      зазор, от смысла отделённый.

*

      Стебельчат брюхом поднебесный гуд,

      садовым дуновеньем перепончат:

      почуяв завязь штучную в душе,

      шинельные запевы распознав

      считает всё – цветком, чей стебель – зренье,

      направленное в землю/в небеса.

*

      Волна и берег, разве можно цифрой

      означить вашу связь со временем людским —

      для числовых рядов есть продолженье

      тождественное пению, летящему с высот

      сады узреть, учуять грунт словесный,

      взрыхляемый лучом, уставшим видеть сны

      сквозь разум человека: свет поправит

      дневную линзу – к темноте она едва

      приучена, но не страшится выбрать

      прозрачность бóльшую, чем небо.

*

      Нависнув недоспелой колыбельной

      над флагом, повзрослевшим раньше всех,

      чем станет голос птичий, коль плодовых

      метафор, занесённых из‑за моря

      хватает лишь на розжиг чувства,

      столь нужного для чтения впотьмах —

      ужели возрастом приморскому пейзажу?

*

      Настанет время арифметики несложной,

      ну а пока меж цифрами беспечен прочерк,

      стремится разрастись и с горизонтом

      сравняться по длине – таким стремленьям

      ветвящихся дано благословений

      премного: «на листве родится

      заря, перенимая тихий шелест

      и просит песню выдохнуть в золу;

      затеплится свободы имя…»

      И толкованье снов заснёт.

*

      На цепь сажая травы полевые,

      какой-то недруг ищет имена

      себе, но облака на счастье

      не цедят сквозь решётчатые тени

      остаток света: жест прядильный,

      поможешь свить войну в ручную нить.

*

      Трепанием беспривязного льна

      насытилась