Побег в Тоскану. Кэт Деверо

был вымазан грязью, он растирал руки, но глаза сияли. Он всегда приходил с задания счастливый, будто победил в гонках, – да, думаю, так оно и было.

      Мать суетливо вбежала следом.

      – Стелла, лентяйка, поднимайся, дай брату присесть. Акилле, хочешь супа? Налей ему суп, – распорядилась она, не дожидаясь ответа сына. – А я скажу отцу, что ты вернулся. – И она вновь поспешила наружу, хлопнув дверью.

      – Бога ради, не вставай, – сказал Акилле, когда я собралась подняться. – Тебе посидеть в тепле нужнее. Выглядишь – краше в гроб кладут.

      – Хочешь супа? – спросила я, хотя уже знала ответ.

      – Вот уж нет. – Акилле скривился. – За обедом я еле влил в себя миску этой жижи.

      Брат подтащил к себе один из кухонных стульев, уселся верхом, сложив руки на спинке, опустил подбородок на руки и широко улыбнулся мне.

      – Энцо говорит, ты ходил помочь монархистам, – сказала я. – С чего вдруг ты им понадобился?

      – Я же лучший механик в Вальдане. А они своего лишились из-за немцев.

      Я закрыла книгу, лежавшую у меня на коленях, и вцепилась в нее.

      – А что случилось? Его арестовали?

      – Застрелили. Они планировали налет на колонну грузовиков, которая шла во Флоренцию. Депортация пленных. – Акилле рассказывал так, словно такие вещи были обычным делом, но ведь тогда они и вправду были обычным делом. – Ребята залегли на обочине – и тут у парня сдали нервы. Он выскочил из укрытия на дорогу, как раз когда немцы уже подъезжали. – И Акилле сделал вид, что стреляет из винтовки.

      – Значит, пленных они не освободили.

      – Нет. И все из-за этого coglione[8]. Да еще и без механика остались. Хорошо, что я сумел помочь.

      – И ты, конечно, явился туда в красном платке на шее?

      – Конечно. – Акилле вытащил из кармана платок и помахал им у меня перед носом. – Думаешь, я дал им забыть, что им помог коммунист-безбожник?

      Дверь кухни распахнулась. Акилле сунул платок в карман.

      – Стелла! – недовольно сказала мать. – Заняла место у печки? И где суп для брата?

      – Все нормально, мама. – Акилле подошел к матери и обнял ее за плечи. – Мне и так хорошо. Я не хочу есть. А Стелле нужно посидеть в тепле. Посмотри на нее. Она вся дрожит.

      Я и правда дрожала, но не от холода, хотя и замерзла. Голову переполняли мысли обо всем, что произошло в этот день. Я словно собственными глазами видела, как грузовики, полные перепуганных людей, которых везут на смерть, беспрепятственно едут дальше.

      Мать взглянула на меня с отрешенным пренебрежением. По ее лицу мне стало ясно, как мало я значу для нее в эту минуту, – не в том смысле, что она меня презирает, хотя, может быть, и презирала, – нет, я поняла, что едва ли что-то значу в ее мире. Мать повернулась к Акилле:

      – Тогда помойся, пока отец не пришел. Я согрею воду. Стелла, сходи за корытом и начинай чистить картошку к ужину.

      Акилле открыл было рот, чтобы возразить, но это было бы бесполезно. Я встала и отправилась выполнять указания.

      3

      Тори

      Квартира прекрасна. Поистине прекрасна. Белые стены

8

Кретин (ит.).