Готамерон. Том II. Право на сталь. Андрей Цепляев

дезертира, Фергус пожалел, что при таком ветре не может достать его из арбалета. Он окинул взором уступ и плюнул в сердцах. Вокруг как назло не нашлось ничего подходящего, что можно было сбросить им на головы. Судя по всему, мерзавцы приближались к тропе, которая вела в ущелье с двумя тоннелями. Если так, то на уступе они появятся довольно скоро.

      – Идемте! Скорее! Мы ненамного опережаем их.

      Собравшись с силами, Фергус поднялся с колен и перешел на другую сторону террасы. Тропинка, тянувшаяся оттуда по краю горы, должна была вывести их куда-то еще; если верить крестьянке, к сквозной пещере, где та в детстве видела никрипа.

      Ступив на скользкую дорожку, выбитую много веков назад в скале, он осторожно двинулся вперед, держась за отвесный склон. Все это время его подстегивал страх, но не за свою жизнь, а за жизнь подруги. Теперь, когда Румбольд кормил червей, всему воровскому поддворью угрожала опасность. Сутулый ополченец ясно выразился, что в случае его смерти капитан Вульфгард получит какие-то бумаги с уликами.

      От одной мысли о том, что в канализацию вместо нечистот хлынет поток вооруженных стражников, Фергусу становилось дурно. Он приложил немало усилий, пытаясь понять, кому Румбольд мог сбагрить улики, но дубовая голова ход мыслям не давала. Значимо было лишь одно. Бумаги точно будут переданы, когда в городе узнают о смерти ополченца. Крестьяне Саргона, конечно, разболтают о том, что случилось на пастбищах, только страх перед Орвальдом и Дистензой не позволит их языкам развязаться скоро. Так что он вполне мог вернуться домой до того, как слухи достигнут врат Готфорда.

      С другой стороны, Румбольд мог попросить отдать бумаги капитану в случае долгого отсутствия. Обычно Вульфгард отпускал отряды ополченцев на разведку не более чем на три дня. Если так, то в запасе у него точно были два дня.

      – Шевели баклажанами! – послышался за спиной звенящий от злости голос крестьянки. – Мы не на прогулке, страж.

      – Мое имя Фергус.

      – Мне плевать! Если и дальше будешь так плестись, то из твоих баклажанов сделают овощное рагу.

      Фергус подавил вспышку ярости. Он встречал разных девушек, но такую грубиянку трудно было отыскать даже среди бандитов. Странно, что она до сих пор не была в шайке. Ходд или Коловник приняли бы ее в банду как родную дочь.

      Сойдя с тропинки, они снова углубились в каменные тиски гор. Грохот молний ненадолго стих, но белые вспышки продолжали озарять небо. Воды вокруг становилось все больше, и стекала она по склонам все быстрее. Фергус плохо себе представлял ураган в горах, но что-то ему подсказывало, что грядущая ночь будет самой страшной в его жизни.

      Стало быстро темнеть. До заката оставалось меньше часа, но из-за туч сумерки наступили раньше. Глядя по сторонам, он понимал, в какой глуши они сейчас находятся. В ущелье было не так тесно, как в базальтовых коридорах. Под ногами хлюпал моховой ковер, а по бокам зелеными змейками на скалы тянулись чахлые вьюнки с увядающими цветами. Это его и беспокоило. Живности вокруг было