Путь селекционера. А. Кузнецов

один из них.

      – Да. – Я внутренне сжался.

      – Знаете Зашена?

      – Конечно, – стараясь не выдавать тревоги, ответил я, – он мне заготовки возит.

      – Мы знаем, что вы пришли вместе. Пройдёмте с нами: дадите показания.

      Дворец княжеской стражи встретил меня душным, затхлым воздухом и множеством дверей, за которыми, надо полагать, сейчас сидела куча таких же людей, дающих показания. Следователь был ни грубым, ни доброжелательным, а ровно таким, каким надлежало. Вопросы он задавал и напрямую, и с подвохом, да так, что я не мог угадать, какой ответ будет правильным. Скоро я ему выложил всю правду, и тот, казалось, остался доволен, велел пять минут подождать и вышел. Вскоре ввалились два охранника и, не церемонясь, потащили меня в камеру. Я почему-то не удивился: за последние дни произошло слишком многое, чтобы удивляться такому пустяку. Даже напротив, увидев сокамерников, я обрадовался: с коек на меня смотрели Заш и Пыля.

      Оказалось, Заша повязали в какой-то пивной. После рабочего дня он решил отдохнуть и, надравшись, принялся рассказывать о сожжённой деревне. Обо мне же соображений не было: не верилось, что меня сдал Заш, и тем более Пыля, который имени-то моего не знал. Впрочем, сейчас это не было важно. Мне уже ничего не казалось важным, и если бы прямо сейчас сюда ввалились бесы Молота Бака и принялись всех жечь живьём, мне бы и это важным не показалось! Видит Нюха, я старался донести, и да, я… нет, мы… были единственным шансом князя принять хоть какие-то меры до того, как станет слишком поздно! Однако было уже поздно, и теперь приходилось лишь злиться на собственное бессилие и окружавшую тупость. Получается, что целая деревня погибла зря.

      – Эй, юноша… – начал было Пыля, но я, неожиданно грубо даже для себя, оборвал его:

      – Если сейчас рифмовать попытаешься, язык оторву!

      Пыля замахал толстыми руками, выпалив что-то вроде: «И не собирался», а Заш, не глядя на нас, задымил самокруткой.

      – Чего хотел? – спросил я, чтобы разрядить обстановку.

      – Всего лишь узнать, далеко ли Заставница находится.

      – Часах в пяти ходьбы.

      – Почему же бесы ещё не в городе?

      – Не знаю…

      – А-а… – протянул Пыля и махнул рукой. – Князь всё равно не поверит. Хотя, думаю, шанс был.

      – Какой ещё шанс?! – огрызнулся я. – Что, я ночью бы к князю в спальню завалился?

      – Не горячитесь, юноша. Я всего лишь говорю о том, что из тысячи дорог всегда хотя бы одна правильная. Всегда можно пойти по другой, но если выберешь верную, поверь – всё сложится так, что и одиночка сможет победить всех людей мира. Главное, по дороге не растерять себя самого.

      – Нашёл время философствовать! Скажи лучше, по какой дороге сейчас идти.

      – Есть, конечно, и точки невозврата, – озадаченно заключил священник, и на этом разговор заглох.

      Надо сказать, я злился на него без какой-либо причины: просто нужно было на кого-то сорваться, а Заш для этого повода не давал. Он всё сидел и, шевеля