Безвыходное пособие для демиурга. Валентин Никора

Не с кем будет вечером выпить банку пива.

      – Это еще почему? – я искренне удивился. – Это потому, что Лерина подружка меня оболванила?

      И вдруг все захохотали, даже Лера.

      – Владислав Петрович, – сказал Лерин папа, протягивая мне руку. – Прямо как писатель Крапивин. Только фамилия у меня другая. А ты, надо полагать, Герман? И как тебе с таким именем живется?

      – Нормально, – я пожал плечами. – А что?

      Ладони у отца Леры были мягкими, теплыми и сухими, но пожатие сильное. Похоже, за маской добродушного увальня скрывалась властная натура.

      – И не картежник? – Владислав Петрович продолжал подтрунивать.

      – Нет, Пушкин ошибся. Не каждый Герман мечтает сорвать миллион в карты. Я деньги по-другому получу.

      – Банк что ли ограбишь? Так это не ново.

      – Хуже. Я заработаю.

      Владислав Петрович запрокинул голову и захохотал:

      – Ой, не могу: заработает он! В нашей стране такие деньги можно только украсть. Кроме того, подоходный налог на честно заработанный миллион, – это два миллиона. И попробуй не заплатить.

      М-да, от знакомства с Лериными родителями я ожидал чего угодно, только не этого.

      – А не пора ли нам подкрепиться, а то до пятницы я совершенно свободен, – я попытался сменить тему.

      – Ой, чего это мы, в самом деле! – Светлана Аркадьевна театрально всплеснула руками. – Извольте с нами откушать, Герман.

      – Тебе чего, Вини? Меда или сгущенки, или того и другого и желательно без хлеба? – Лера все это произнесла с таким умным видом, что я не понял: оплошал ли сейчас или нет.

      – А тащите, все, что есть! – махнул я рукой.

      Пока женщины накрывали на стол, Владислав Петрович разлил водку по стопкам:

      – За знакомство!

      Мы выпили.

      – Стало быть, ты студент. – отец Леры поставил свою стопку, снова налил и вопросительно посмотрел на меня.

      Я пожал плечами: мол, все равно, что страдать, что наслаждаться.

      – Не уважаешь это дело? – Владислав Петрович даже слегка мной заинтересовался. – По идейным соображениям или по велению печени?

      – Просто равнодушен. Могу пить, могу не пить.

      – Серьезно? А я вот не пить уже не могу. Но не злоупотребляю. Еще пару рюмашек – и все.

      – Думаете, не смогу остановиться? – я усмехнулся. – А даже если и так, что вам даст этот тест?

      – Нет, это не экзамен, Герман.

      – Ладно, давайте.

      Мы намахнули еще по стопке.

      Вошла Светлана Аркадьевна:

      – А ты уже приступил к идеологической обработке будущего зятя. Молодец, нечего сказать.

      – Да это я сам попросил, у меня просто в горле пересохло, – я попытался свести дело к шутке.

      – Ну конечно, у Владислава Петровича водка течет из водопроводного крана, он же у нас открыл вечный источник блаженства. – Светлана Аркадьевна поставила салат на стол. – Харе харе Кришна!

      – Вот, Герман. Учти: женишься на моей дочери, итог твоей