Марина. Татьяна Краснова

наслаждением, коробили Марину и резали слух. Как можно так свободно вести себя в незнакомом доме, едва перешагнув его порог?

      А Клариссе скоро стало мало дворца: хотелось, чтобы и люди, населяющие ее владения, признали ее. Но присутствие Марины неприятно напоминало, кто тут настоящая хозяйка. Всё в ней раздражало Клариссу. Почему, завидев ее, все улыбаются, даже эти противные старухи напротив? Почему за ней вечно тянется хвост поклонников, но незаметно, чтобы она флиртовала хотя бы с кем-то из них? Почему к ней любят приходить гости и всегда бывает так весело?

      Конечно, это счастливая жизнь наложила на нее отпечаток привлекательности. Она не знала унижений, ей не показывали вслед пальцем и не говорили «дочь сумасшедшей Евы»…

      Начать другую жизнь! Сравняться с этими беззаботными, умными и сытыми! Стать среди них своей, обойти их всех и сделаться счастливой! Мираж счастья развернулся дразнящим веером, манил к себе и казался таким близким.

      Подружиться захотела?

      ВЕЕР глянцевых журналов лежал на столике. Они так удачно дополняли начавшуюся красивую и успешную жизнь, служа к тому же и ориентирами.

      – Почему не здороваешься? – Кларисса, удобно развалившись в кресле, глядела поверх страниц.

      Марина увидела на полу свой магнитофон. Земфира распевала:

      До свиданья, мой любимый город,

      Я уже попала в хроники твои!

      – Здравствуй, – сказала Марина, не останавливаясь.

      – Подожди! Ты что, не хочешь разговаривать? – Кларисса бросила журнал. – Только потому, что твой отец пригласил нас погостить, а я понравилась вашей Рахили Исаковне, ты… – Она говорила быстро и с обидой, хотя ей хотелось, чтобы в голосе звучало высокомерие.

      Взгляд Марины невольно смягчился, она присела на ручку соседнего кресла, но заговорила против воли не доброжелательно, а насмешливо:

      – Подружиться захотела? Так никто из моих друзей не путается под ногами у Рахили и не виляет перед ней хвостом.

      – Вот ты всегда так о ней. Это неосторожно, – заметила Кларисса. – От этой карги зависят наши аттестаты, а значит, наше будущее. А что касается твоих друзей… Не думай, ради бога, что я вам навязываюсь. Мне плевать на книжки и стихи. К тому же черненькая Жанка так меня ненавидит. А те двое ребят – они ведь влюблены в тебя оба? И ты обоим пудришь мозги? И балбесу Фольцу заодно? А кто кладет тебе белые цветы на подоконник?

      – Ну, хватит! – Марина резко встала. – Отлично мы поладили. Много общего нашли. Давай хотя бы жить, не мешая друг другу.

      – Не выйдет, – зевнула Кларисса.

      Да зачем ты ей нужен!

      РАФАЭЛЬ, загородившись учебником и склонив черные локоны до самой парты, отчаянно зевает. Кажется, со вчерашнего дня все сговорились портить ему настроение и весьма преуспели в этом.

      Даже мама своей заботливостью умудрилась вывести его из себя.

      – Золотце мое, что ты опять