Марина. Татьяна Краснова

единый организм – вся их неразлучная компания. Марина начала высматривать и своего двойника, как вдруг увидела Павлика.

      Вдоль боковой дорожки тянулась живая стена каменного дуба – листва его к зиме не опадает, а древесина вдвое тяжелее воды. Если отломить веточку потолще и пустить в лужу, она не поплывет, а потонет. Они любили так экспериментировать в детстве. В тени каменного дуба и сидел Павлик, прямо на траве, рядом с каким-то незнакомцем, и слушал его, раскрыв рот. Красавец дог лежал рядом, и рот его тоже был раскрыт, а язык высунут. Марина тихо подошла. Незнакомец был примерно ее лет, и физиономия малыша выражала удовольствие и гордость: взрослый парень удостоил его беседы. Изредка он почтительно задавал вопросы, и тот серьезно на них отвечал. Марина прислушалась…

      Речь шла о курганах на юге России, где до сих пор находят греческие вазы, монеты с изображением храма, ожерелья, медальоны и оружие. Подробности, брошенные мимоходом, наводили на мысль, что он видел всё это своими глазами. Стало завидно. А небрежные ссылки на глиняное озеро в пещере, купание в водопаде и остров с русскими неграми доконали окончательно. Марина поняла, что морские курорты, куда их с Павликом обычно вывозит папа, – до невозможности банальный вариант с тупым лежанием на пляже, и что кроме пляжа, она ничего никогда и не видела. «Как это он умудрился везде побывать? Ведь он если и старше меня, то чуть-чуть».

      Марина слушала, и ей начинал нравиться голос незнакомца. Она мысленно сказала: «Да повернись же! Мне надоело разглядывать тебя со спины». Действительно, сколько можно стоять в стороне и прислушиваться. Но как подойти? Этот вопрос оказался неожиданно сложным. И всё же, сделав несколько шагов, она предстала перед собеседниками. Павлик не заметил сестру. Рольд, даже не взглянув на нее, махнул хвостом. Незнакомец едва повернулся – на Марину взглянули ярко-синие глаза из-под шапки черных волос – и продолжал говорить, ни лицо его, ни голос не изменились.

      Марину словно окатило ледяной волной. Расположение мгновенно обернулось враждебностью.

      – Павлик, пойдем.

      Пусть сам себе рассказывает свои истории! Но незнакомец не захотел остаться в дураках, он оборвал себя на полуслове, быстро встал и быстро ушел. Павлик проводил его огорченным воплем.

      – Что ты болтаешь со всякими! Ты хоть знаешь, кто это такой? Он тебе зубы заговаривает, а ты и раскис!

      – А ты всё испортила, – не слушая сестру, простонал Павлик. – Мне теперь всю ночь будут сниться приключения, дворцы, разбойники… – А потом, задумавшись, поднял серьезные глаза и спросил: – А почему он в тебя не влюбился?

      Большая клумба на центральной аллее была пуста: там красовались только что высаженные тюльпаны – невиданные полосатики с кокетливо отогнутыми язычками лепестков, а женщины, у которой можно было спросить про адамово дерево, не было.

      Перстень катился по лестнице

      …ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ дворец возник под незнакомым