Низкий вид литературы. Михаил Гарцев

те ему и не давали.

      Такой прелестный херувимчик,

      у всех учителей – любимчик.

      Но вот – в тот день шпаной побитый —

      он встретил девушку Лолиту.

      – Иди сюда, мой юный витязь, —

      она сказала накренившись.

      – Иди сюда, прелестный Федя,

      мы в дальние края поедем

      бродить по закоулкам ада,

      иди сюда, моя отрада.

      Твоей я буду самой первой,

      познаешь ты свой запах спермы, —

      и притянув ФедОра к чреслам

      она задергалась как в кресле

      у гинеколога-убийцы,

      а Федя, пойманною птицей,

      загоготал, но Федин гогот

      исторг из уст Лолиты хохот.

      Однако стойко, неустанно

      наш Федя шел к оргазму рьяно.

      И, наконец, исторгнув семя,

      почувствовал, как плачет время.

      В прерывистых Лолиты всхлипах

      он слышал стоны архетипов.

      В истоме сладкой каждой клеткой

      он слышал зов далеких предков.

      Сквозь кожного покрова поры

      разверзлись «крови, почвы» створы.

      Вождя творящая монада

      как грозный символ цареграда,

      как микрокосм в лице КадмОна

      Адама, ставшего у трона

      богов великого народа

      как эманация природы.

      Когда постиг все это Федя,

      он встал, торжественен и бледен.

      В его крови скромны и скрытны

      струились древние инстинкты,

      и Федя, ими защищенный,

      в смысл сокровенный посвященный

      как рыцарь грозный, весь в броне

      вступает в орден РНЕ.

      Предпраздничное

      Всё раньше светает. Которое утро

      Меня поджидает суровый кондуктор.

      Ему наплевать, что в душе у поэта —

      Он меряет тело холодной монетой.

      А он симпатичный мужчина! А я-то —

      Всё шарю в карманах, гляжу виновато…

      И сочное солнце – кислее лимона,

      И всё это, точно, дурные гормоны.

      Монета не найдена. Как тут не плакать!

      На небе-то солнце, а ниже-то – слякоть!

      А он улыбнулся и в солнечном свете

      Ехидно вручил мне счастливый билетик.

Мария Тарасова (Поха)

      Пародия

      Все раньше светает, и каждое утро

      сажусь я за свой посветлевший компьютер.

      Ему наплевать, что я все ж поэтесса,

      и мне не хватает известности, веса,

      и мне не хватает любви и почтенья,

      что тело мое замирает в волненье,

      когда за окном пробегает мужчина,

      и шарю в кармане я не беспричинно.

      В сети – виртуписы: лабасы, грифоны…

      И все это, точно, дурные гормоны.

      Поэт и в реале никчемное что-то,

      а встретишь в сети, так охватит зевота…

      Зачем я впряглась в это дохлое дело?

      Страдает без дела холеное тело.

      ПОрХАю по сайтам, вдруг вижу – филолог.

      Филолог для Похи – почти археолог.

      На свете грязнее не знаю работы:

      копаться