Время шаманов. Аве Бак

да! Совершенно верно, Михаил Иванович, как я сразу не додумался. Ну, зачем взрослому человеку бубен и палки. Незачем. Мальчишки. Точно они. Два дня назад у нас школа № 8 на экскурсии была, два десятых класса. Могли присмотреть.

      – Могли… – задумчиво согласился Колчанов, – могли. Только нетронутые окна и двери меня сильно смущают. Но версия имеет право на жизнь. Дима, школа № 8 за тобой. Учителя, родители, дети: кто, что домой притащил, кто дома не ночевал или очень поздно вернулся. Трудные подростки, – особенно внимательно.

      – Ясно, товарищ майор.

      – Есть что, Сергей? – Обратился Колчанов к криминалисту.

      – Ничего особенного. Есть, конечно, пальчики на тумбочке, но очень много. Наверное, экскурсанты залапывают.

      – Залапывают. Ты снимай, снимай отпечатки-то.

      – Снимаю. Вот на полу интересное….

      – Что там?

      – Да шерсть рассыпана, видите три крупных клочка, похоже на собачью.

      – Собака в музее есть, – повернулся майор к директору, – или кошка?

      – Нет. Ни собаки, ни кошки. И у нас не живут, и в музей с животными не пускаем.

      – А дома у кого-то из сотрудников, может, к одежде прилипла, а в музее осыпалась?

      – У меня нет. У Сони, сотрудницы, кажется тоже. Уборщица наша, баба Клава, в частном секторе живёт, наверняка есть какой-нибудь бобик во дворе.

      – Хорошо уточним. Сергей, посмотрите по другим залам, есть ли ещё где шерсть на полу. Дима, когда будешь школу отрабатывать обрати внимание на пацанов у которых дома есть собаки, особенно если, как говорится, неразлучные друзья. Таскают с собой собаку повсюду. Собака предположительно тёмно-рыжего цвета, судя по клочкам. Ну что, Иван Иванович, а теперь каждый работник музея, включая вас, расскажет моим ребятам, где был и что делал прошедшим вечером, ночью, утром. Такова процедура, извините.

      Колчанов привычным движением потянул вверх за пояс брюки, съехавшие с небольшого брюшка и, не спеша стал бродить по другим залам. Ничего интересного. «Как бледно и казённо подаём свою историю» – мелькнуло в голове – «вот в результате и никакого уважения к ней и трепета, в хорошем смысле слова, от тех же мальчишек, если это, конечно, они».

      Задержался в зале истории города N-ска. Неторопливо переходил от одного творения местных живописцев к другому. «Хорошо, что рисовали старый город. Многих районов уже и нет. Вот, например, Соломенная слобода, большой был старый район, а теперь уж от него и следа не осталось. Всё покрыто новостройками». Михаил Иванович уж было начал двигаться к следующему экспонату, как взгляд его задержался на полу перед картиной. «Не может быть!» На ковровой дорожке прямо перед носками его туфель лежал малюсенький клочок шерсти.

      – Сергей! Давай сюда! Смотри, что по твоему? Та же или нет?

      – Очень, очень похоже, что та. Беру с собой. А я больше нигде не нашёл.

      – Не нашёл…. Я ещё и сам всё осмотрю. Но, пока, отметим себе, что шерсть животного происхождения обнаружена возле ограбленного стенда и на полу у картины Ревсмана Н.К. «Соломенная слобода». Иван Иванович, в каком году нарисована картина?

      – Эта?