Охота на Овечкина. Инна Шаргородская

хренова, – произнес этот страшный человек глухим басом и замахнулся посохом. – Опять вы за свое?

      Голос его, однако, прозвучал на удивление добродушно, и Овечкин растерянно заморгал.

      – Привет, отшельник, – как ни в чем не бывало отозвался Ловчий. – Мы тебя разбудили?

      – Разбудили… я же просил не вовлекать посетителей в азартные игры! Ну все, еще раз поймаю – пожалуюсь вашему начальству, ей-богу, пожалуюсь! Надеюсь, ты ничего не успел проиграть, сын мой? – неожиданно обратился старик к Овечкину, и тот, окончательно опешивши, машинально покачал головой.

      Ловчий снова подал голос:

      – Он не посетитель. Это случайный путник…

      – Случайный?

      – … и колдун! – решительно закончил призрак. – Он дважды выбросил двенадцать на костях Пэка!

      – Ну и что? – сердито осведомился отшельник. – Скор ты на выводы, повелитель леса! Если б ты был моим учеником, я велел бы тебе просидеть три дня на воде и хлебе и поразмыслить, что есть случайность!

      Он махнул на Ловчего рукой и снова обратился к Овечкину:

      – Пойдем, сынок. Устал, небось?

      Не дожидаясь ответа от онемевшего Михаила Анатольевича, старик повернулся лицом к лесу, поднял посох, и между деревьями вдруг открылась тропинка. Совсем недалеко в конце ее, затерянная во мраке чащи, стояла маленькая бревенчатая избушка, и мирным светом теплилось одинокое оконце.

      Михаил Анатольевич в панике глянул на Ловчего.

      – Иди, иди, – неприветливо сказал тот. – Выиграл – так чего уж теперь!

      Глава 4

      И вновь, по совершенно непонятной причине, обуял Овечкина великий страх. Чуть дыша и не осмеливаясь даже смотреть отшельнику в спину, он побрел вслед за стариком по тропинке. Если бы мог, он развернулся бы и убежал. Но слово «выиграл», произнесенное Ловчим, неожиданно приоткрыло для Михаила Анатольевича некий потаенный смысл всего происходившего с ним сегодня. И остатками несчастного своего разума он понял – если куда и надо бежать, то, наоборот, к этому самому отшельнику.

      Неведомая сила завела маленького библиотекаря в таинственное, пугающее, необыкновенное место, каких, быть может, почти уже и не осталось на земле, место откровения и силы. И пожалуй, даже не разум продиктовал ему это понимание, а древнее знание, живущее в душе каждого человека, проявляющееся только как прозрение или внезапное откровение.

      И все-таки ему было страшно, очень страшно. С каждым шагом он отчего-то все отчетливей сознавал, что это – не сон, что все, случившееся с ним сегодня, произошло на самом деле и что остается только одно – принять эти фантастические события, как единственную реальность, принять и самого себя – никчемного маленького человечка, и попытаться с этим как-то ужиться. А помочь ему мог только человек, который шел сейчас перед ним по лесной тропе, и необходимо было принять эту помощь и поверить отшельнику, если, конечно, он не хотел закончить свои дни в сумасшедшем доме.

      На подгибающихся ногах поднялся Михаил Анатольевич на крыльцо, и отшельник, пропуская его