Белое проклятие караханы. Василий Иванович Лягоскин

лавках. Именно уложенные, а не брошенные.

      – Я не воюю с женщинами и людьми, – горько вспомнил охотник слова чернобородого.

      Свет медленно обошел комнату вдоль ряда сородичей; прошел во вторую – меньшую. Здесь, в комнате Совета, стояло большое деревянное кресло, помнящее, как говорили, самого Ясеня. Теперь же в нем обычно сидел глава рода, обездвиженный уже несколько лет Радогор. Свету он приходился родным дядей, старшим братом отца. А еще – приемным родителем.

      Радогор и сейчас сидел в кресле, пригвожденный к высокой спинке четырьмя болтами. Пятый – с погнутым жалом – лежал у него на коленях. На груди главы тускло мерцал талисман рода – большой медальон неизвестного металла с изображением солнца на лицевой стороне. Что было изображено на другой стороне, не знал никто; кроме самого Радогора, естественно. Это всегда интересовало парня, особенно с недавних пор – когда при виде его Радогор стал непроизвольно подносить руку к шее, на которой всегда висел талисман.

      Сородичи называли его талисманом Ясеня и верили, что медальон обладает магической силой.

      Внезапно Свет понял, точнее ощутил, что Радогора еще не коснулась тень смерти! Что четыре удара, каждый из которых был смертельным, не довели дело до конца. Радогор открыл вдруг глаза; по губам его скользнула тень улыбки.

      – Дядя! – Свет бросился к нему, опускаясь на колени и оказываясь вровень с сидевшим стариком.

      Не закрывая глаз – словно боясь, что не сумеет снова их открыть, Радогор очень тихо, почти беззвучно; но очень отчетливо – выделяя каждое слово – заговорил:

      – Дождался… Талисман… Возьми…

      Радогор замолчал, видимо собираясь с силами. Он словно понял колебания племянника, потому что заговорил уже без пауз – горячо и на удивление громко:

      – Возьми талисман у живого. В нем сила Рода…

      Свет, повинуясь горящему взгляду старика, осторожно снял с главы талисман, и уже без колебаний одел его себе на шею. Радогор проводил взглядом святыню. Казалось, он завершил главное дело своей жизни, дождавшись родича.

      Охотник невольно прикоснулся снова к талисману. Он не знал, что его готов был сорвать с шеи старца одноглазый бандит, пустивший пятый болт в грудь Радогора. Грабителя остановил чернобородый, строго бросив:

      – Повелитель велел убить всех. И только!..

      Из тела Радогора медленно истекали последние капли жизни. Через силу улыбнувшись Свету, он стал медленно закрывать глаза. Затем черты его лица ожесточились и он бросил в лицо сородичу последнее слово:

      – Отомсти!

      И умер.

      Потрясенный Свет коснулся лбом колен дяди и медленно поднялся. Он тихо произнес:

      – Я отомщу, – и подняв лицо к высокому потолку, закричал, – я найду тебя, где бы ты не скрывался! Ты слышишь, Узох? Найду, и отомщу!

      Далеко-далеко, в мертвой пустыне, за полмира от речки Русинки – от мертвой деревни и от Света – в своем мрачном