Под прикрытием Пенелопы. Игорь Агафонов

разговаривать, поэтому Ефиму Елисеевичу пришлось пригнуться над столом, дабы сократить расстояние до конфиденциального.

      – Слушай, я вот всё думаю, откуда произошло слово…

      Тут, однако, поверх Волохиного плеча Миронов увидал на входе отца Александра и, привстав, помахал ему рукой. Священник слегка поклонился в его сторону и повернулся к Заточкину.

      – Так ты про какое слово?

      – Реклама.

      – Ну?

      – Рек Лама. Лама изрёк. А Лама, сам знаешь…

      – Ты думаешь, он придаёт какое-то значение всей этой рекламе собственной персоны? Сомневаюсь.

      И увидав по лицу Ейей понимание, о ком речь, продолжил:

      – Просто он преотлично осведомлён о психологии и вкусах среды обитания. И долбит и долбит в одну точку. Кто там из древних постоянно говорил на собраниях: Карфаген будет разрушен!

      – Я разве спорю? Чего ты раскукарекался? В адепты записался? Кстати, хочу познакомить тебя с батюшкой. Очень образованный человек. И пишет весьма и весьма…

      – О чём же он таком пишет?

      – О духовном, мой друг, о духовном.

      – Да? Надо у него тогда кое о чём поспрошать. Он подойдёт?

      – Должен.

      – Но как он сюда затесался?

      – Ты не дооцениваешь нашего боса. Заботясь о нашем благе и престиже организации, он рыщет и рыщет повсюду… и у всех попросит, и всем пообещает. Талант, одним словом. А тут всё-тки двойное торжество. Круглая дата и рождение студии… Да ещё книжка вышла – это уже…

      – Три. Освятить решил? Да ну?!

      – А ты против?

      – Я-то не против! Но ты разве не читал последний его стих?

      – Ну и чего там?

      – Да он с Христом расчихвостил в пух и прах.

      – В каком смысле?

      – В таком… Прямом. Не будь Тебя, сказал, не было б стольких хлопот. Были мы раньше свободны, как дети, и в этом наш крепкий оплот. Ну что-то в этом роде. Язычник, одним словом.

      – Подожди! Кто-то из… известный поэт прошлого столетия уже сочинял подобное… Как его?.. Да быть не может! Он же осторожен, как не знаю кто.

      – Так во-от, и я о том же. Стало быть, кому-то по дружбе… Ангажемент.

      – И опубликовал?

      – Этого не знаю. В рукописи соизволил… посоветоваться.

      – И что ты ему присоветовал?

      – Т-с. Твой батюшка… к нам направляется. Ему руку целовать обязательно?

      – Это сугубо личное дело. Он прекрасно видит, кто перед ним…

      – И кто же я?

      – Да то же, что и я. Пр-родукт эпохи атеизма.

      Через минуту, едва седовласый отец Александр, присел за столик, Волоха предложил тему для беседы.

      – А вы читали, батюшка, поэта… Тришкина? Талантливый, впрочем, но… расправился с Христом в одном своём стихотворении.

      – И в чём же заключается сия расправа? – спокойно и чуть насмешливо посмотрел на Волоху батюшка.

      – Видите ли… поэт сожалеет, что учение Христа заменило