Плоды земли. Кнут Гамсун

спутника.

      Тот ответил:

      – Да разве это цена!

      – Сто далеров! – воскликнула Ингер. – Не бери такого большого участка, Исаак!

      – Нет, – сказал Исаак.

      Спутник подхватил:

      – И я то же говорю! Что вы станете делать с таким большим участком?

      Ленсман сказал:

      – Обрабатывать.

      Он сидел, трудился и писал, изредка в горнице раздавался детский плач, должно быть, ему не хотелось переписывать сызнова, и так он попадет домой не раньше ночи, да нет, не раньше утра! Он решительно сложил бумаги в портфель:

      – Ступай запрягай! – сказал он товарищу. Потом повернулся к Исааку и заявил: – Собственно говоря, следовало бы отвести тебе это место задаром, да еще приплатить за твои труды. Я так и напишу в своем докладе. А там посмотрим, сколько с тебя возьмет казна.

      Исаак – бог весть, как он себя чувствовал! Как будто он ничего не имел против высокой оценки своего участка и своих непомерных трудов. Должно быть, он не считал невозможным выплатить с течением времени сто далеров, поэтому ничего и не сказал; он будет работать как раньше, возделывать землю, превращать сухостой и валежник в дрова. Исаак не принадлежал к верхоглядам, не рассчитывал на случайности, он работал.

      Ингер поблагодарила ленсмана и попросила его заступиться за них перед казной.

      – Да. Но я ведь ничего не решаю, я только сообщаю свое мнение. Сколько лет младшему?

      – Ровно полгода.

      – Мальчик или девочка?

      – Мальчик.

      Ленсман был не строгий, но легкомысленный и не очень добросовестный.

      Своего землемера и таксатора, понятого Бреде Ольсена, он не стал слушать, важную сделку провел кое-как, крупное дело, решающее судьбу Исаака и его жены и судьбу их потомков, быть может, в бесчисленных поколениях, он закрепил письменно наобум, ленсман только писал. Но он отнесся к новоселам очень ласково, достал из кармана новенькую серебряную монету и вложил в ручку маленькому Сиверту, потом кивнул головой и пошел садиться в сани.

      Вдруг он спросил:

      – Как называется это место?

      – Как называется?

      – Ну да. Какое у него название? Надо записать название.

      Об этом никто и не думал. Ингер и Исаак только переглянулись.

      – Селланро? – проговорил ленсман. Слово просто пришло ему в голову, вряд ли даже это было вообще название, но он говорил:

      – Так – Селланро! – кивнул головой и уехал. Все наобум – границы, цена, название… Несколько недель спустя, будучи в селе, Исаак узнал, что с ленсманом Гейслером неблагополучно; подняли вопрос о каких-то деньгах, в которых он не мог отчитаться, и его вызывали к амтману. Вот как неладно случается: иные люди живут без оглядки, пока не наткнутся на тех, что живут правильно!

      Однажды Исаак отправился в село с одним из последних возов дров, и на обратном пути ему довелось подвезти на своих санях ленсмана Гейслера.

      Ленсман вышел из лесу с ручным чемоданчиком и сказал:

      – Подвези-ка меня!

      Некоторое время оба ехали молча. Только раз ленсман достал из кармана бутылку и отпил из нее, предложил и Исааку, но тот отказался.

      – Боюсь,