А ты не сдерживай слёз и реви. Андрей Арсеньев

мальчика трудно не вообразить. Кто это? Маленький – роста не больше полуметра – на бородатом лице один большой глаз, вместо носа лишь две узкие щёлочки, под которыми располагался большой жабий рот, маленькие ушки печально опущены вниз, на руках и ногах по три пальца, а на макушке два небольших несимметричных рога, которые росли из-под копны волос – точь-в-точь как у быка. Пузо его было обрамлено железным щитом – эдакий корсет, – на покрытых шерстью ногах надеты меховые шорты, а ступни обуты в сандалии. По левую руку этого странного существа лежала небольшая деревянная дубинка, а правая держала пыхтящую курительную трубку.

      Кажется, победителя это схватка не выявила. Два борца истратили последние силы. И теперь им остаётся только основательно отдышаться, не без интереса разглядывая друг друга.

      – Я победиль, – скромно подытожил итог схватки загадочный персонаж и сделал затяжку.

      – Ты кто?

      Мальчик был обескуражен, но не напуган. Он с любопытством наблюдал, как его недавний оппонент – который по мнению мальчика начисто проиграл в их битве – невозмутимо курил трубку и выпускал пыхтящие облачка дыма. Докурив, тот перевернул чашку трубки вниз и одним ударом вышиб оттуда остатки пепла и табака. Затем продул трубку и аккуратно вложил её в свои специально устроенные для такого случая рога. Один рог, что поменьше, делился на две так называемые ветви, а тот, что побольше – на три, в них как раз и вставлялась чашка. Трубка сидела как влитая. Мальчику в голову сразу же пришла ассоциация с лейкой для душа и смесителем в ванной.

      – Ты всамомделошный?!

      Пришелец встал и невозмутимо принялся отряхивать себя от частичек травы и земли. Со стороны он казался весь каким-то неуклюжим. Он с пыхтением наклонился и поднял дубинку.

      – Есьли ти сейсяс не уберёсься отсюдява, тё я тебя, – тут он постучал дубинкой по ладони, – снёва отдюбисю.

      Мальчик разозлился и осмотрелся вокруг в поисках возможного орудия борьбы. Рядом с ним лежала кучка сваленной старой зимней детской одежды. Он кинулся к ней руками, растормошил её, извлёк оттуда какой-то изысканный, отливающий золотом медальон и сжал его в ладони, явно намереваясь использовать его для превентивного броска.

      – Стёп! – пришелец опустил дубинку. – Дяй сюдя, – и протянул пустую ладонь вперёд.

      Мальчик сидел и утихомиривал злобу с туго оттянутой в броске рукой.

      – Кто ты? – выкрикнул он, разглядывая странного незнакомца. – Ты всамомделошный или нет?

      – Ню ти зе меня видись? – ответил тот, улыбнувшись.

      – Тогда… – мальчик подбирал очередной вопрос, – кто ты?

      – Я? Ктё?!

      Пришелец, казалось, забыл про разногласия между ним и мальчиком и искренне и добродушно заулыбался. Он опёрся локтем на дубинку, встал в гордую стойку с выставленным вперёд коленом, словно для какого-нибудь монумента, и, смотря вдаль, величественно произнёс:

      – Дюклён!

      Мальчик ничего не понял. Он посмотрел в ту же даль, в какую и пришелец, и ждал появления оттуда того самого Дюклёна. Но не дождался.

      – Дюклён? –